Биография

Основные произведения

Сборник стихов «Эклоги» (Éloges , ), эпическая поэма «Анабасис » (Anabase , ), поэма «Дружба принца» (Amitié du prince , ), «Изгнание» (Exile , ), «Ветра» (Vents , ), «Створы» (Amers , ), «Хроника» (Chronique , ), «Птицы» (Oiseaux , ). Известны переводы произведений Перса такими поэтами, как Т. С. Элиот , Р. М. Рильке , Дж. Унгаретти , Георгий Иванов .

Публикации на русском языке

Избранное. М.: Русский путь, 1996
Стихи/ Пер. В.Микушевича// Семь веков французской поэзии в русских переводах. СПб: Евразия, 1999, с.562-564

Напишите отзыв о статье "Сен-Жон Перс"

Примечания

Ссылки

на сайте Русский Париж
Александр Карпенко

Отрывок, характеризующий Сен-Жон Перс

– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.

Единственный мальчик в семье, Леже учился в школе в Пуэнт-а-Питр (Гваделупа), а в 1899 г. вместе с семьей по материальным соображениям вернулся во Францию и жил в По. Закончив университет Бордо, молодой человек готовился к дипломатической карьере и в 1914 г. сдает соответствующие экзамены.

Первый томик стихов поэта «Эклоги» («Eloges») появился в 1910 г. и привлек внимание таких авторитетов, как Андре Жид и Жак Ривьер. Профессиональный дипломат, он печатается под псевдонимом Сен-Жон Перс. В 20-е гг. он пишет немного, но среди произведений этого времени – известная эпическая поэма «Анабасис» («Anabase», 1924), переведенная в 1930 г. на английский язык Т.С. Элиотом. Эта поэма была написана во время пятилетнего пребывания поэта в Пекине, где он работал во французском посольстве. В Китае С.-Ж.П. проводил и свой отпуск, плавая по Южно-Китайскому морю или путешествуя верхом по пустыне Гоби. Задуманная в заброшенном таоистском храме, расположенном недалеко от Пекина, эта поэма, действие которой разворачивается в бескрайних пустынях Азии, повествует об одиночестве человека (вождя кочевого племени) во время его странствий и в отдаленные земли, и в потаенные уголки человеческой души. Артур Нолд, специалист по творчеству С.-Ж.П., назвал «Анабасис» «одной из наиболее строгих и в то же время загадочных поэм С.-Ж.П.». В предисловии к своему переводу Элиот пишет: «Пусть читатель поначалу не задумывается о значении запавших ему в память образов поэмы. Они осмыслены лишь взятые вместе».

После возвращения в Париж в 1921 г. С.-Ж.П. был сразу же направлен в Вашингтон на Международную конференцию по разоружению, где встретился с премьер-министром Франции и главой французской делегации Аристидом Брианом, с которым у него установились тесные дружеские отношения. В 1933 г. С.-Ж.П. назначается генеральным секретарем МИДа в ранге посла, в предвоенные годы выступает против политики «умиротворения» Гитлера, чем вызывает недовольство правых политических кругов, под влиянием которых премьер-министр Поль Рейно в 1940 г., незадолго до оккупации Франции, подписывает приказ об отставке С.-Ж.П. В июне того же года поэт в последний момент через Англию и Канаду бежит из Франции в США, где живет в добровольном изгнании до самого конца войны. Правительство «Виши» лишило его гражданства, ранга посла и всех наград. В Вашингтоне С.-Ж.П. занимал скромную должность консультанта в библиотеке конгресса.

«Дружба принца» («Amide du prince», 1924), единственная, не считая «Анабасиса», крупная поэма, созданная в годы дипломатической службы, впоследствии вошла в сборник «Экологи и другие поэмы». («Eloges and Other Poems»). Рукописи и черновики поэта были конфискованы и, по-видимому, уничтожены гестапо, которое производило обыск в парижской квартире С.-Ж.П.

Оказавшись в США, С.-Ж.П. вновь много пишет. Во время войны и в послевоенные годы из-под его пера выходят поэмы «Изгнание» («Exil», 1942), «Beтры» («Vents», 1946), «Ориентиры» («Amers», 1957), «Хроника» («Chronique», 1959), «Птицы» («Oiseaux», 1962). Многое из написанного в годы его пребывания на дипломатической работе так и осталось неопубликованным, поэтому все литературное наследие С.-Ж.П. умещается в семи небольших книгах.

В 1960 г. С.-Ж.П. был удостоен Нобелевской премии по литературе «за возвышенность и образность, которые средствами поэзии отражают обстоятельства нашего времени». В своей Нобелевской лекции поэт говорил о сходстве поэзии и науки. «Поэзия – это не только познание, но и сама жизнь, жизнь во всей ее полноте, – сказал С.-Ж.П. – Поэт жил в душе пещерного человека и будет жить в душе человека атомного века, ибо поэзия – неотъемлемая черта человечества... Благодаря приверженности всему сущему поэт внушает нам мысль о постоянстве и единстве бытия». В атомном веке, заключил С.-Ж.П., «поэту достаточно быть больной совестью своего времени».

После войны поэту возвращаются гражданство и все награды, и в 1957 г. он приезжает на родину. Хотя постоянно С.-Ж.П. по-прежнему жил в Вашингтоне, часть года поэт обязательно проводил во Франции, на своей вилле в Жьене, вместе с женой-американкой, урожденной Дороти Милборн Рассел, на которой он женился в 1958 г. Поэт был награжден орденом Почетного легиона, орденом Бани, Большим крестом Британской империи. С.-Ж.П. умер в 1975 г.

С.-Ж.П. относится к числу наиболее оригинальных поэтов XX в., отличавшихся дерзкой и в то же время иносказательной образностью. «Его поэтическая поступь, – писал Артур Нодл, – медленна и церемонна, язык – очень литературен и сильно отличается от языка повседневного общения... Все время чувствуется, что ему хочется не просто хорошо выразить свою мысль, но выразить ее как можно лучше».

Лучшие дня

С.-Ж.П., отождествлявшего поэта с силами природы, не раз сравнивали с Уолтом Уитменом, однако его аристократическая поэтика не имеет ничего общего с поэтикой Уитмена. Рецензируя «Ветры», английский поэт и критик Стивен Спендер называет это произведение «великой поэмой об Америке», а самого С.-Ж.П. «грандиозным поэтом, ветхозаветным сказителем, пишущим на современные темы...». «В его поэтическом видении даны обобщенные образы природы, морали и религии в их исторической перспективе».

В 20-е гг. С.-Ж.П. входил в литературную группу Поля Валери, Поля Клоделя и других писателей, объединившихся вокруг журнала «Новое французское обозрение» («Nouvelle Revue francaise»). После смерти Клоделя С.-Ж.П. с большим успехом, чем кто-либо, продолжил традицию прозаической поэмы.

«С.-Ж.П. – поэт необычной силы и мастерства», – писал Филип Тойнби, а мексиканский поэт Октавио Пас отмечал, что «в образах [современного поэта] содержится больше правды, чем в так называемых исторических документах. Всякому, кто хочет знать, что произошло в первой половине нашего века, лучше всего не листать старые газеты, а обратиться к ведущим поэтам... Одним из таких поэтов мог бы быть С.-Ж.П... Его язык, неиссякаемый источник образов, звучная и точная ритмика бесподобны...».

Далеко не все критики оценивают творчество С.-Ж.П. столь же высоко. Американский поэт и критик Говард Немеров замечает: «Ориентиры» – это не только не великая, но даже не хорошая поэма». В другой рецензии на «Ориентиры» Джон Сьярди пишет: «У Перса, безусловно, потрясающий музыкальный слух, однако я сомневаюсь, что эта поэма вызовет энтузиазм у английского читателя и в оригинале, и в переводе. Перс слишком статичен... действие слишком растянуто». Сьярди ссылается на рецензию Х.У. Одена, в которой английский поэт утверждает, что С.-Ж.П. вполне заслуживает Нобелевской премии. «Оден тоже отмечает статичность Перса, – продолжает Сьярди, – однако не придает этому значения. Оден, может быть, и прав. Я тоже не знаю, что можно было бы у Перса сократить, но сократить очень хочется».

В рецензии Одена, появившейся в «Нью-Йорк тайме бук ревью» («New York Times Book Review») от 27 июля 1958 г., содержится следующая оценка творчества С.-Ж.П. в целом: «Когда листаешь поэмы С.-Ж.П., то приходишь к убеждению, что каждая из них – часть некоего огромного поэтического полотна. Он является одним из тех счастливых поэтов, которые рано открыли для себя свою музу и свой поэтический язык».

Нобелевская премия по литературе, 1960 г.

Французский поэт и дипломат Сен-Жон Перс (настоящее имя Мари Рене Алекси Сен-Леже) родился на маленьком фамильном островке неподалеку от Гваделупы, в Вест-Индии. Его отец, Амади Сен-Леже, адвокат, был выходцем из Бургундии, откуда его предки уехали в конце XVII в.; его мать, урожденная Франсуаз Рене Дормуа, происходила из семьи плантаторов и морских офицеров.

которые жили на Антильских островах с XVII в. Единственный мальчик в семье, Леже учился в школе в Пуэнт-а-Питр (Гваделупа), а в 1899 г. вместе с семьей по материальным соображениям вернулся во Францию и жил в По. Закончив университет Бордо, молодой человек готовился к дипломатической карьере и в 1914 г. сдает соответствующие экзамены.

Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ.– М.: Прогресс, 1992.
© The H.W. Wilson Company, 1987.
© Перевод на русский язык с дополнениями, издательство «Прогресс», 1992.

Сен-Жон Перс — фигура во французской литературе XX в. поистине исполинская. Вселенная, созданная тысячестраничным ансамблем его поэм, не имеет себе равных. Его одинокое величие, его поэтический мир пленили воображение не одного художника, независимо от склада их собственного дара, от Рильке до Клоделя, Одена или Элиота, который писал о нем: «Он не укладывается ни в одну из категорий, он не имеет в литературе ни предшественников, ни собратьев».

Биография Сен-Жон Перса почти не прочитывается сквозь призму его поэм, что не часто встречается в 20 столетии. Сам он настаивал на том, что «личность поэта ни в малой мере не принадлежит читателю, который имеет право лишь на завершенное произведение, оторвавшееся как плод от дерева». И жизнь Алексиса Сен-Леже Леже, с юности профессионального дипломата, достигшего высших постов в МИДе Франции, чью карьеру навсегда оборвали война и изгнание, жизнь Алексиса Леже — путешественника, ученого, полиглота, этнографа, знатока обычаев, верований и нравов полумира — эта жизнь только частично совпала с жизнью Сен-Жон Перса — поэта, получившего в 1960 г. Нобелевскую премию и всемирную славу.

«Я всю жизнь строго следовал принципу раздвоения личности», — писал Алексис Сен-Леже Леже. Он родился в 1887 г. в семье потомков французских колонистов, поселившихся в XVII в. на Малых Антильских островах, где его отец еще владел крошечным островом Сен-Леже-ле-Фей, и там и на Гваделупе прошло его «детство Принца», каким оно виделось ему впоследствии. Разностороннее образование он получил во Франции и еще в годы учебы опубликовал свои первые стихотворные произведения «Картинки для Крузо», «Хвалы», подписанные еще настоящим именем.

В 1916 г. начинается его стремительная и блестящая дипломатическая карьера, давшая и повод и возможности для дальних путешествий — страсть, которая останется у него до конца дней. Так, только за годы работы секретарем посольства в Пекине Алексис Леже (Сен-Жон Перс) изъездил Китай, Корею, Японию, Индонезию, Полинезию, пересек пустыню Гоби. В таоистском храме вблизи Пекина была завершена поэма «Анабасис», вышедшая в свет в 1924 г. под таинственным псевдонимом Сен-Жон Перс, когда ее автор уже занимал крупный пост в Министерстве иностранных дел в Париже. Несмотря на восторженный прием, оказанный книге, более он не печатает ни строки даже под своим поэтическим именем, считая это несовместимым с дипломатическим статусом. Все семь написанных им за годы службы поэм погибли, ибо, будучи с 1933 г. главным секретарем МИДа Франции, он в мае 1940 г. был отправлен в отставку за отказ поддерживать соглашение с Гитлером и был вынужден уехать в США, где вскоре занял пост консультанта Библиотеки Конгресса. Петен особым указом лишил Алексиса Леже французского гражданства, гестапо разгромило его квартиру, все его рукописи были уничтожены, восстановить их он никогда не пытался. На этом окончилась жизнь Леже-дипломата. Во Францию почти через 20 лет вернулся проводить несколько месяцев в году на берегу Средиземного моря всемирно известный поэт Сен-Жон Перс.

После 1940 г. создано все, что вместе в «Анабасисом» слагается в поэтическую эпопею Сен-Жон Перса: цикл из четырех поэм «Изгнание» («Изгнание» (1941), «Ливни» (1943), «Снега» (1944), «Поэма чужестранке» (1942), затем «Ветры» (1946), «Створы» (1957), «Хроника» (1959 — 1960), «Птицы» (1962), «Песнь равноденствия» (1972). Судя по всему, в последние годы жизни Сен-Жон Перс считал свой труд завершенным, судьба дала ему возможность воплотить его исполинский замысел. Умер он в возрасте 88 лет в 1975 г.

Его жизнь не знала малых дел, так же как его поэзия не знала малых форм. Все написанное Сен-Жон Персом, — от первой до последней строки, слагается в единую вереницу поэм, одну неделимую Книгу, чья поющая архитектура является взору лишь по завершении «странствия земного» ее творца.

Цепь поэм Сен-Жон Перса не поддается жанровому определению. Это пророчество, откровение и свидетельство, некий космический цикл о движении истории и стихий, написанный преображенным версетом, то есть подобием библейского стиха, «стихом летописаний и пророчеств». Одна из возможных расшифровок самого имени Сен-Жон Перс, чья первая часть англизированная форма имени Святого Иоанна Богослова, считающегося автором Откровения Иоанна, или Апокалипсиса, а вторая — восходит к римскому поэту и сатирику 1 в. н.э. Авлу Персию Флаку, таит оба лика поэта: летописца, свидетеля, хранителя памяти, в том числе и летописца никогда не бывшего, и вестника. Вестника смысла бытия, ибо главное дело поэта есть смысловзыскующее странствие, неизбежно и неизбывно одинокое, но предпринимаемое снова и снова во имя всего живого и жившего.

Строфы этого небывалого сказания полифоничны, принципиально многозначны, его образы не подлежат единственному толкованию, это особый мир или миф, перетворяющий факты из истории всех народов, предания всего мира. Один из современников назвал Сен-Жон Перса «ремесленником истории», он видел свое «святое ремесло» в создании поэтической космогонии, устанавливающей связи, преодолевающей видимый хаос реального исторического бытия. Главный смысл этого метафизического странствия — постижение путем описания. Стройность и симфонизм этих бесконечно длинных строф есть строй и гармония, внесенные поэтом в хаос. Полю Валери принадлежит определение поэзии, как нельзя лучше подходящее к творчеству Сен-Жон Перса: «Поэзия — это симфония, которая объединяет мир, что нас окружает, с миром, который нас посещает».

Хаос мира обретает строй и лад здесь и сейчас в процессе творения, и грамматическое время стиха Сен-Жон Перса — столь редкое в поэзии настоящее время, но это другое время, время вне времени, время творения. Творения мира или творения стиха, что для Сен-Жон Перса одно и то же; его поэзия всегда, вопреки всему и вся, — гимн Творцу, а кто творец — Создатель или животворящие или разрушительные стихии, или силы истории, или круговорот времен, или цивилизации, являющиеся или исчезающие с поверхности земли, или гончар с далекого острова, или поэт — не важно. Все уравнено великой силой творящего духа. Ошеломляющая звукопись версетов Сен-Жон Перса, многоголосое эхо аллитераций, созвучий, зеркально взаимоотражающихся строк, все эти переливы и переклички, гул и раскачка его строф воистину смыслоносны, ибо в этом тигле музыки все обретает связь со всем. «Когда философы оставляют пустовать метафизический порог, поэт заступает на место метафизика, и тогда уже поэзия, а не философия становится истинной «дочерью изумления», — говорил Сен-Жон Перс в Нобелевской речи. — Поэт — это тот, кто разрывает на нас путы привычки».

«Разорвать путы привычки», по-видимому, призван и сам язык Сен-Жон Перса, превосходящий своим богатством все известное французской словесности. В его лексике соседствуют редкие, понятные только специалистам, научные термины из самых разных дисциплин, названия диковинных рыб и растений, архаизмы, варваризмы, латинизмы и многое другое. Стремление к точности приводит к сверхплотности поэтической ткани. Слова перетекают друг в друга, родственность созвучий вскрывает корневое вселенское родство далеких и несопоставимых явлений. В этом мире нет границы между живым и неживым, между абстрактными понятиями, страстями, силами природы, все пронизано единым током жизни. Сен-Жон Перс сказал однажды, что его стих «... представляет собой сумму сжатий, опущений, эллипсисов» и что «темнота, которую ставят в вину его поэзии», присуща не ее существу, светоносному по природе, а той ночи, которую она изучает и обязуется изучить: ночи души и тайны, окутывающей человека».

Это сгущение речи до невозможной плотности, игра вторыми и третьими смыслами слов меняет видение мира, претворяет мир поэм Сен-Жон Перса в мир первозданный, в мир, словно увиденный впервые. Это планета, предстающая пред взором пришельца, вечного странника и чужестранца, носителя другой мудрости, то ли более древней, то ли той, чье время еще не настало, но всегда лежащей за гранью нашей цивилизации. Недаром этот мир лишен имен собственных, «все еще предстоит назвать», то есть познать, то есть сотворить заново. Это и есть дело поэта, посланника стихии речи.

Речь Сен-Жон Перса принципиально многозначна прежде всего потому, что сама она предстает в его космогонии еще одной стихией непроглядной и творящей, долженствующей сказаться как бы поверх слов, помимо слов, ибо ее сила не сводима ни к какой поэтике и не вместима ни в одно людское наречие в отдельности. Эта стихия речи равновелика силам мироздания и истории и сила ее так же неукротима и безжалостна, как силы природы. Поэт ее вечный избранник и вестник, всегда посланник, чье слово воистину дело.

«Мы не в изгнании, мы в послании», — мог бы повторить Сен-Жон Перс вслед за русским поэтом. Тема изгнания потому и становится одним из лейтмотивов его творчества, что для него она не столько боль пережитого в годы войны, сколько неизбежный удел поэта, провозвестника нового Смысла, принимающего на себя бремя изгнанничества и неизбывного одиночества ему сопутствующего. Музыка стиха, — как сказал один из первых переводчиков Сен-Жон Перса, — есть, по удивительному слову Ницше, «дочь одиночества», музыка Сен-Жон Перса именно такова, в симфоническом гуле строф, в слиянности с сущим черпает личность силу для самостояния в мире, ибо, даже когда преобладает в строфах Сен-Жон Перса местоимение «мы», неизбывно для него одиночество всего человечества в безднах мироздания.

Каждая песнь гигантского сказания этого автора, каждая из его поэм, это некое метафизическое странствие, согласное с круговоротом времен и круговертью стихий. Стихия стиха сливается с очищающим пришествием ливней, снегов и ветров, с вечностью мирового океана, с прибоем истории, возносящим и уносящим все новые цивилизации.

«Искусство Сен-Жон Перса есть словесное искусство в высшем возможном воплощении», — писал Пьер Жан Жув, и к этому нечего прибавить, но, быть может, правильнее всего повторить в применении к Сен-Жон Персу фразу Вячеслава Иванова: «Поэзия в его лице вернула себе как исконное достояние значительную часть владений, отнятую письменностью».

СЕН-ЖОН ПЕРС (Saint-John Perse; автонім: Леже, Мари-Рене Алексис Сен-Леже - 31.05.1887, о. Сен-Леже ле Фей, Гваделупа - 20.09.1975, Виньйо, п-ов Ж"єн, деп. Вар, Франция) - французский поэт, лауреат Нобелевской премии 1960 г.

Творческая работа поэта продолжалась 70 лет: первую из своих поэм, «Рисунки для Крузо», он написал в 1904 г., последняя, «Засуха», датированная 1974 г.

Поэзия Сен-Жон Перса относится к величайших и самых заметных явлений французской литературы XX в. На его ранние произведения ссылался Ґ. Аполлинер в одном из вариантов своей лекции «Современный дух и поэты» (1917); также М. Пруст вспоминал о ранних его поэмы в романе «Содом и Гоморра» (эпопея «В поисках утраченного времени»). Произведения Сен-Жон Перса переводились практически всеми европейскими языками; тлумачено их также в Японии, Китае, Индии, Турции, Израиле, в арабских странах. Среди его переводчиков P.M. Рильке, Т.С. Элиот, В.Х. Оден, Г. Фицджеральд, X. Саламеа, Д. Унгаретті, А. Лундквист, Е. Линдгрен, А. Тарнавский, Г. Терещенко, Г. Кочур, В. Бургардт, М. Москаленко. О поэзии Перса писали и восторженно ее комментировали Г. фон Гофмансталь, П. Клодель, А. Бретон, А. Жид, А. Мальро, Ф. Мориак, Л. Арагон, Г. Миллер, А. Пас, М.А. Астуріас, Е. Монтале, X. Ґільєн, Г. Слой. В круг его друзей входили, в частности, Ф. Жамм, Же. Ривьер, Л.-П. Фарґ, Г. Ґаллімар, П. Валери. В приятельских отношениях он был с Д. Конрадом, Г.К. Честертоном, Г. Тагором. Поэт активно общался с всемирно известными учеными: философом и социологом Л. Леви-Брюлем, синологом П. Пелліо, тибетознавцем Ш. Туссеном, математиком П. Пенлеве, океанологом Же. И. Кусто.

Последовательно придерживаясь в 20-30-х гг. принципа «раздвоение личности», отрицая какую-либо связь между поэтом Сен-Жон Илиперсом и дипломатом Алексисом Леже, как один из видных руководителей довоенного Министерства иностранных дел Франции, он сотрудничал с известными французскими политиками; выступал за решительные действия Франции против агрессивной политики нацистской Германии, был противником «умиротворения» третьего рейха " и Мюнхенской сделки; после капитуляции петенівського правительства 1940 г. эмигрировал в США, был лишен французского гражданства и ордена Почетного легиона, причем гестапо разгромило его парижское жилище и изъяло все обнаруженные бумаги, в частности, семь законченных поэм, написанных между 1924-1940 гг. (следы этих произведений теряются, поскольку архивы гестапо стали трофеями советской армии, и дальнейшая их судьба до сих пор неизвестна).

В США Сен-Жон Перс, находясь на должности консультанта Библиотеки Конгресса, активно взаимодействовал с политическими структурами французской антифашистской эмиграции, не присоединяясь ни к одной из них организационно. В частности, политические позиции Сен-Жон Перса выраженные в его переписке с Ш. де Голлем, Ф. Рузвельтом, В. Черчиллем, а также в некоторых других текстах, вышедших из-под его пера во время войны: «Не дипломатическая политика, организованная за рубежом, а французское общественное мнение является истинной преградой для распространения политики коллаборационизма...» (письмо к В. Черчилля от 2 января 1942 г.). «Два года немецкого порабощения не смогли растоптать французскую душу; два года официального соглашательства не смогли ввести в заблуждение французскую душу; два года неопределенности на чужбине не потьмарили вспышки этой души! Перед лицом германского нацизма сорок миллионов французов, за редкими исключениями, провозглашают свою веру в непобедимость Франции; перед лицом нацизма французского сорок миллионов французов, за редкими исключениями, провозглашают свою веру в верность Франции себе самой; перед лицом союзнических демократий сорок миллионов французов, за редкими исключениями, провозглашают свою веру в триумф человеческих свобод!» (воззвание «Третий год изгнания» от 14 июля 1942 г.). Также в письме американского поэта А. Маклиша от 23 декабря 1941 г. Сен-Жон Перс писал: «О Франции нечего и говорить: она - это я сам и все, что есть во мне. Она для меня - самое святое начало, то единственное, благодаря чему я могу стать причастным к тому самому важному, что есть в мире. Даже если бы я не был именно на французском зверем, не был вылеплен именно из французской глины (и мой последний вздох, как и первый, будет химически чистым французским дыханием), - французская речь все равно была бы для меня единственной возможной отечеством, единственным оплотом и пристанищем, единственным щитом и единственным оружием, единственным «геометрическим пунктом» этого мира, где я мог бы существовать».

В послевоенные годы поэт оставался в США: с 1957 г. он избрал местом жительства подаренный группой поклонников дом на французском берегу Средиземного моря (полуостров Ж"єн), хотя большую часть года все же проводил в США или в многочисленных путешествиях. О широте культурологических и естественных интересов поэта может свидетельствовать хотя бы беглый перечень маршрутов: еще в 1916 по 1921 гг., будучи секретарем французского посольства в Пекине, поэт совмещал дипломатическую деятельность с многочисленными путешествиями по Китаю, вплоть до отдаленных районов, в монгольской пустыне Гоби, посетил также Корею, Японию, Индонезию, побывал на Гавайях, на островах Самоа и Фиджи. Впоследствии, в 40-60-х гг., его пути пролегали до Канады, Мексики, Аргентины, Антильских, Багамских и Бермудских островов, а также до самых заповедных мест США, как и до многих европейских стран, знакомых поэту еще с молодых лет. Поэт интересовался геологическими особенностями горных массивов и характерными приметами подводного рельефа морей, флорой и фауной высокогорий, пустынь и океанских побережий, электрическими грозами южных широт и метеоритными кратерами, пути птичьих миграций и уникальными реликтовыми лесами. Известна его деятельность, направленная на защиту редких видов животных и растений. И, конечно, особое, самое пристальное внимание поэта привлекали следы исчезнувших цивилизаций и памятники культуры различных народов, древних и современных, зарівно в Новом и Старом свете. Все названное мало для Сен-Жон Перса глубокий смысл. Действительно, по словам тонкого знатока французской литературы С. Великовського, «богатейшие залежи увиденного, пережитого, продуманного в самых разных уголках мира, глубокие знания в областях археологии, ботанике, философии, истории религий, ремесел, учений, обычаев Сен-Жон Перс міфотворчо перетопив в свой философско-лирический эпос вселенной и человечества».

1950 г. стихи Сен-Жон Перса был отмечен Большой премией Американской академии, в 1959 г. ему было присуждено Большую национальную премию по литературе (Франция) и Большую международную премию по поэзии (биеннале в городе Кнокке, Бельгия). 1960 г. Сен-Жон Перс стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Премия была присуждена «за гордый полет и щедрость воображения поэтических творений, что есть візіонерським воплощением нашего времени».

В течение последних десятилетий количество исследований, посвященных творчеству Сен-Жон Перса, статей, рецензий, аналитических исследований и монографий - резко выросла и сейчас трудно поддается учету. Стихи Сен-Жон Перса определяли как «эпическую» (А. Лоранкен), «класицистську» (Ж. Шарп"є), «реалистическую» (в духе «реализма без берегов» Р. Гароді), «енігматичну» (Ж. Полян), как «поэзию присутствия» (А. Беген), «поэзию прославления» (X. Саламеа), «поэзия движения» (А. Анри), «поэзию крупных предметов и тем» (Г. Нім"є), «эпохальную» (Л. Рудьє), «сакральную» (Л. Этан), «роскошную, всеобъемлющую, строгую и энциклопедическую» (Г. Кайюа)..., «поэзию жизненных начал» (П.-Ж. Ришар). Полный перечень только дефиниций творчества Сен-Жон Перса мог бы занять не одну страницу; нашлось бы в нем место и для украинских авторов: это «поэзия стихийных сил» (Г. Кочур): поэзия «одично-патетическая», чей внутренний сюжет «символизирует определенные модели и сущности, процессы и коллизии человеческого бытия» (Д. Наливайко); поэтический стиль и философия Сен-Жон Перса - это «реестр, нанизанный на экстаз» (Г. Новикова). Собственно, весь поэтическое наследие Сен-Жон Перса, от первых до последних его страниц, составляет не что иное, как единое целостное произведение, большой ансамбль поэм; каждая из них - своеобразный раздел одного грандиоВНОго «цикла циклов», что его выстраивал на протяжении семи десятилетий поэт, который, по выражению Т. С Элиота, «не укладывается ни в одну из категорий и не имеет в литературе ни предшественников, ни собратьев».

Поэтическое наследие Сен-Жон Перса открывают «Хваления» («Eloges», 1911: второе и третье доп. издание - в соответствии 1925 и 1948 гг.; до последнего, как отдельный раздел, вошел цикл «Королевская слава») - одновременно и поэтическая исповедь, и летописное свидетельство-перевод, и песенное прославление «потерянного рая» - детства среди обильной природы тропических островов, удивление и восхищение величием природных стихий («праздник детства», «Хваления «), а также совершенством и эпическим размахом стремлений и деяний человека (цикл «Королевская слава») - «Короля» или «Князя», поскольку в этом цикле поэт отчасти прибегает к традициям восточного хвального славословие.

«Анабазис» («Anabase», 1924) - по определению самого Сен-Жон Перса, «поэма об одиночестве посреди деяний, деяний между людьми, как и деяний духовных... активный синтез человеческой незглибимості», - философско-патетическая слава покорителям расстоянии, строителем, что закладывают города среди азиатских пустынь, но готовы завтра же отправиться дальше в путь, - выражение духовного смятения и творческой энергии не названного по имени эпического героя.

«Изгнание» («Exile», 1942) - как свидетельствует автор, «не воплощение Сопротивления, а поэма о вечности изгнания в человеческой судьбе, поэма, выводимая из ничего и создана из ничего», параболическая модель трагического, но и высокого призвания чужака, «князя изгнания на его путях. Вместе с поэмой «Изгнание» в одноименной с ней книжки вошли еще три произведения: «Поэма к Чужой» (1942) - окрашен трагическими тонами триптих, обращенный к поэта подруги по американскому изгнанию; поэма «Ливни « (1944) - обозначен единством материально-чувственного и символико-философского плана образ стихий, пробуждают творческие силы бытия, несут очищение и обновление природному и человеческому миру; поэма «Снега «(1944) - вместительное медитативно-ясновидче воплощение неизбежных и необратимых изменений, подчиненных незыблемым законам «мирового течения».

Огромной поэтической космогонии, уславленням извечного и безостановочного движения, порыва планетарных сил, «торжественного вздоха нашего мира» (П. Клодель) стал следующий произведение Сен-Жон Перса - «Ветры» («Vents», 1946).

«Ориентиры» («Amers», 1957) - крупнейшая по объему Сен-Жон Перса поэма, что составляет примерно треть всего его поэтического наследия: в ее центре - верная путь народов их тысячелетними путями, отечное противоречиями раВНОобразие мира, патетическое опьянения полнотой бытия и философские гимны естественным первоначалам («эпопея, вдруг, под действием какого-то вдохновения, превращается в гимн» - Же. Полян), и, прежде всего, мощный хвальний пение Морю - всеобъемлюще-предметном и одновременно символическому образу природного мирового становления, Морю как извечной колыбели жизни и человеческих цивилизаций, стоящих перед поетовим духовным зрением.

«Хроника» («Chronique», 1959) - последнее произведение поэта, опубликованный до присуждения ему Нобелевской премии. Отвечая на вопрос относительно точного значения слова «хроника» в данном контексте, поэт сказал, что это название должно восприниматься в двойном смысле, личном и понадособистому, связанном с двойным значением греческого слова «хронос»: «Заголовок «Хроника» следует трактовать в этимологическом смысле, - это поэма о земле, о человеке и о времени, что для меня совмещены в одном вневременном понятии вечности».

Под названием «Поэзия»(1960) была опубликована Нобелевская речь Сен-Жон Перса, произнесенная им в Стокгольме на официальном банкете по случаю присуждения премии. Поэма «Птицы» («Oistrnx», 1963) впервые увидела свет под названием «Порядок птиц», иллюстрирована 12 офортами Же. Брака. В поэме воплощен стихию лету, возвышенного устремления реального птицы, но также и художника, который творит его многозначительный и многоплановый образ. «Данте»(1965) - флорентийская речь Сен-Жон Перса, что было им прочитано при открытии конгресса по случаю 700-летия автора «Божественной комедии». Следует сказать, что обе речи Сен-Жон Перса, - и стокгольмская, и флорентийская - по своим высоким звучанием, стилистическими и ритмическими особенностями приближаются к его поэм; так же поэма «Птицы», возможно, отчасти напоминает природоведческий и одновременно искусствоведческий трактат или по крайней мере произведение, написанное на жанровом пограничье.

«Пение на равноденствие» (1975) - последняя поэтическая книга Сен-Жон Перса. Все четыре произведения, вошедшие в ее состав, печатались при его жизни, в 1969-74 гг., в журнале «Ля нувель ревю Франсез». Сама же книга увидела свет через месяц после ухода поэта - если воспользоваться с формулы Б. Пастернака 1960 p. - «в мир, что до вступления в него художник готовится в течение всей жизни и в котором рождается только после смерти, в мир посмертного существования выраженных им сил и представлений».

Все творения Сен-Жон Перса, от «Хвалінь» и «Анабазису» до «Хроники», «Птиц» и «Певуна равноденствия», пронизаны одной-единственной «волевой доминантой» и единственным стихийным порывом (даже отдельные детали и реалии, что, казалось бы, отсылают нас к тех или иных исторических событий, по меткому наблюдению Же. Шарп"є, «скорее является знаком стихии, чем события»; из его поэм вычитывается размышление о высоком назначении Поэта, Певца, корифея античного Хора, охранника незглибимих культурно-исторических традиций и ценностей, прозірливого исследователя тайных відхланей світотвору и человеческой души, предводителя народов в их походе, носителя истинного знания о генетически непрерывное и ежесекундно обновляемая, непрерывное в своем течении, щедротне, таинственное и неисчерпаемое человеческое и космическое Бытие.

На русском языке полный перевод всех поэтических произведений Сен-Жон Перса сделал М. Москаленко. Кроме того, его переводили В. Бургардт, В. Брюгген, Же. Васильковская, О. Тарнавский, Г. Кочур.

Значение карт Таро