Несколько историй о жизни военной Москвы. Вспоминают москвичи. Тем, кто считает

любое упоминание о военных трудностях, очередях, дезертирах, карточках и спекулянтах – это очернение нашей славной героической истории, лучше не читать.

Щербаков отдал распоряжение отобрать людей для нелегальной работы - на добровольном основании. Все родственники и близкие будущих нелегалов эвакуировались далеко из Москвы. Это было главным условием. Среди желающих оказалось немало женщин из московских райкомов. Спецлаборатории НКВД готовили фальшивые документы. Готовился органами и список объектов, «в отношении которых следует принять особые меры в случае возникновения критической ситуации». Таких объектов было насчитано более тысячи. 12 мостов, автобазы, Гознак, телеграф, ТАСС - все было обречено.

На всех подъездах сняли и уничтожили списки жильцов. Эта мера, вероятно, также была сделана на случай возможной оккупации Москвы. Кто-то боялся за свои фамилии, кого-то по ним могли разыскивать.

«В продмаге на стене объявление: «Тов. кассирши! За вами числится 2699 руб. 93 коп. Предлагаем явиться в трехдневный срок и представить отчет…» Так ищут дезертиров-грабителей»

В городе 16 октября практически прекратилась жизнь учреждений. В сберкассах во мраке готовились к сожжению документов, в некоторых наркоматах никого не было. В полутемном ГУМе «купил три кило свеклы. О радость!» На родной Преображенке у мясомагазина увидел, как работники магазина тащили домой окорока. На фабрике им. Щербакова работники били директора, который пытался удрать с имуществом на автомобиле.

Даже неделю спустя, 23 октября с неба «падает черный снег. Это остатки документов, сожженных в печах центрального отопления. Маленькие черные бабочки».

7 ноября 1941 года. «Невеселый праздник. По улице идет „демонстрация“ - две сотни женщин и мужчин, подтянутые поясами с лопатами и ломами на плечах. Холодно, ветер, падает тяжелый снег. Огромные очереди за картошкой и хлебом. Радио все утро хрипело и срывалось. Говорят, что это немцы „сбивают волну“... В параде на Красной площади участвовало несколько сот танков. Это очень успокоило москвичей. Хотя некоторые говорят: „Зачем они парадируют около Кремля, им нужно быть на фронте!“ Сталин сказал, что война продлится еще несколько месяцев, полгода, а может быть, и „годик“».

Население вело себя самоотверженно. Рыли водоемы, заготавливали бочки с водой. С ведрами, корзинами, мешками, все таскали песок на чердаки, в подвалы, на лестничные клетки, к подъездам. Кстати, подъезды всех каменных домов постарались быстро засыпать плотно песком, чтобы дома к тому же и устояли. Для укрытия людей делались землянки, щели, бомбоубежища.

Двенадцатого числа был издан приказ об обязательном привлечении всего работоспособного населения города к устройству траншей, расчистке дворов от заборов и сараев, чердаков от мусора и т.п. - до трех часов в день, а неработающее население - до восьми часов в сутки. Освобождались только беременные и кормящие женщины, врачи и больные. За отказ от подобных работ полагался штраф от 100 до 300 рублей (порядка средней зарплаты).

21 сентября вышло специальное постановление об использовании метрополитена как бомбоубежища для проживающего вблизи населения. В первую очередь туда пропускали женщин с детьми до 12 лет, потом всех остальных.

В целом в городе сильно страдали от бомбежек деревянные дома и бараки. Их было много. Например, половина Преображенки были частные дома. Вдоль Яузы стояли еще и в 1950-е годы бараки, которые заливала река в половодье так, что ребята не могли переправиться в школу на соседний берег. За 21, 22, 23 июля в городе в результате бомбежек без жилья и имущества осталось более шести тысяч человек (особенно в районе Ленинградского, Хорошевского шоссе, Беговой улицы). Людей размещали в школы, общежития, «уплотняли» в дома, пытались наладить материальную помощь, бесплатное питание.

Все окрестные помойки быстро заполнились портретами Ленина. Они были разбросаны повсюду около этих мусорных ящиков. А вот портретов Сталина на помойке не было ни одного.

Девочка в больнице говорит: «Я больше всех люблю папу, маму и отбой». «Вчера вечером бомбой разрушено три деревянных дома в Сокольниках около прудов. Ночью стрельба… 7 ноября 1941 года. Бомба упала на университет. Памятник Ломоносову повержен. Провалилась крыша Манежа. Выселяют жителей с Софийской набережной». К середине ноября из разбомбленного Замоскворечья стали переселять в восточные окраины города. Особенно уплотнился район Сокольников. Переселенцам разрешалось брать только узлы, поскольку невозможно найти транспорт.

Московская пресса осенью 1941 года резко сменила тон, забыв слово «советский» и вовсю напирая на слово «русский». В конце ноября в прессе, в том числе и «Правде», которую читала вся страна, стали настойчиво появляться русофильские мотивы. Впервые за много лет заговорили не о «советском», а о «русском»: «Москва - святой город для каждого русского».

10 ноября 1941 года. «По Стромынке идут грузовики с хорошо одетыми, вооруженными, весело поющими людьми. По городу двигаются многочисленные, тепло и хорошо обмундированные бойцы среднего возраста. Настоящая армия, четко маршируют».

«Как мы радовались, когда на улицах появились эти люди в белых полушубках, иногда с лыжами! Они были такие веселые, сильные. Мы так верили, что они отгонят фрицев, что эти сильные люди нас спасут! Чуть не целовали и не кланялись им. И они это чувствовали. Да, сибиряки спасли Москву, они принесли в город веру и надежду».

«Не хитрая вещь - валенок, но немцы не смогли его „освоить“. У некоторых пленных на ногах - „эрзац-валенки“ весом в 3–4 кг на деревянной подошве, на гвоздях, с ремнями. Наш валенок весит полкило, одевается в полсекунды, мягок, тепел, дешев».

После указа о затемнении города москвичи столкнулись с проблемой темноты. Это было неожиданно, непривычно, вселяло в сердца тревогу и неуверенность. Люди даже натыкались на улицах друг на друга. В конце ноября 1941 года в продаже появились светящиеся в темноте карточки, которые можно было прикрепить к одежде, стоили они 1 рубль 60 копеек.

19 октября 1941 года было опубликовано Постановление ГКО о введении в Москве и прилегающих районах осадного положения. «Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах западнее столицы поручена командующему Западным фронтом генералу т. Жукову, а на начальника гарнизона Москвы генерал-лейтенанта Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах… ГКО постановляет: с 20 октября ввести в Москве и прилегающих районах осадное положение. Воспретить всякое уличное движение, как отдельных лиц, так и транспорта с 12 ночи до 5 утра… Нарушителей порядка немедленно привлекать к ответственности с передачей суду Военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте».

С осени 1941 года бани работали с перебоями, а в конце января 1942 - вообще закрылись. Подобное повторялось той зимой несколько раз из-за отсутствия топлива. Но еще оставались парикмахерские. Они работали в определенном режиме, ведь у них уже отключили электричество. Ни о каких завивках и «шести месячных» не было речи, но побриться - пожалуйста. Сегодня странно, неужели нельзя этого сделать дома? Но тогда в силу бытовых условий удобнее было побриться в парикмахерской».

Мыло стало очень дорогим подарком. Мальчик на улице поет: «Ах, зачем я тебя полюбила? Победил ты, как фрица, меня! Подарю я тебе кусок мыла, хочешь - мойся, а хочешь - сменяй!»

Осенью 1942 года в аптеках города появились многозначительные объявления: «Продается средство от вшей».

В ноябре на Преображенском рынке у спекулянтов стакан махорки стоил уже 10 рублей. «Люди курят хмель, вишневый лист и чай. После чайной папиросы - рвота и головная боль.

Спекулянтов наказывали: за пачку махорки - пять лет тюрьмы. Столько же бабе, продававшей папиросы вроссыпь. Продававшему на рынке папиросы товарищей по заводу - 10 лет с конфискацией. Тем не менее, люди наживались на слабостях других. «Сосед уныло сообщил, что купил у спекулянта за 45 рублей 100 граммов махорки в тщательно запакованном пакете. Дома обнаружил, что внутри сено. „Я чуть с ума не сошел. А может быть, и сошел“… В аптеках нельзя купить сухой ромашки и шалфея: все пошло на курево, курят череду и дубовый лист» (декабрь 1941 года). «В кино на экране актер закуривает папиросу. В зале кричат: „Оставь докурить!“».

Новый год москвичи отмечали, несмотря ни на что. Уже в середине декабря 1941 года нарасхват шли елочные украшения. ВЦСПС и Моссовет устраивали елки для детей в ста помещениях с концертами, подарками и встречами с красноармейцами. На улицах Москвы продавались зеленые елки из неоккупированного Подмосковья.

С весны 1942 года город начали убирать, особенно в мае, хотя сами майские праздники были объявлены рабочими днями. И только флаги и портреты вождей показывали, что в стране праздник. На московских улицах появились американские военные с какими-то черными треугольниками под воротниками, могучие и красивые американские пятитонки. Ждали весеннего наступления немцев. Но уже мало кто верил в его мощь.

Еще с зимы 1944 года в Москве начались приметы мирной жизни. «На Преображенском рынке подснежники…» (1 мая) «Откуда-то появились кошки. Вчера они верещали на крыше» (27 июня). Домашние животные в Москве тяжело переживали войну. Уже в ноябре 1941 года появилось много бездомных, вернее, выброшенных породистых собак.

Пережив тяжелую и голодную первую военную зиму, люди осознали, что их ждет долгая , и стали готовиться к новым испытаниям. Летом 1942 года вся Москва взялась за лопаты и грабли. «Копают грядки, как попало и где попало. Видел три жалкие грядки у самого тротуара в Газетном переулке, у окон подвала, не огорожены» (14 июня 1942 года).

В групкоме писателей, как и на многих предприятиях, распределили огороды в городе и ближайшем пригороде. Школьникам, выделили такие участки на кладбище близ нынешнего Олимпийского центра на проспекте Мира. Как страшно было детям копать огороды на могилах!

«В городе только мостовые и тротуары остались неприкосновенны, остальное под картошкой. В пригороде по воскресеньям чистый муравейник» (июнь 1942 года). Писателям выделили участки в районе подмосковного колхоза «Заветы Ильича», с мая там начались коллективные работы. «В группкоме объявление: „В воскресенье выезжайте на коллективный огород для окучивания картошки. Захватите с собой обыкновенные столовые вилки“».

Уже с четырех часов утра люди занимали очереди за хлебом. Стояли по 5–6 часов. «В очередях драки, душат старух, давят в магазинах, бандитствует молодежь, а милиционеры, по два–четыре, слоняются по тротуарам и покуривают… нет инструкций. За несколько дней распродан весь препарат „Авариприн“ - семенная вытяжка на основе спирта. Около винных магазинов давка: продают дрянное разливное вино. В Черкизове в „Главспирте“ продавали водку - до смерти задавили двух стариков».

«В Сокольническом парке около Зеленого театра с ночи собираются тысячные очереди с мешками. Дают муку по пуду на карточку. Люди складываются и берут прямо мешками по 70 кило. Тащат на себе, вымазанные мукой до трамвая. Идет дождь, и мука на пальто превращается в тесто».

«У меня цифры, сделанные чернильным карандашом на ладонях, запястьях, тыльной стороне ладони: 31, 62, 341, 5064. Это места, которые я занимал в разных очередях… у всех такие же „знаки антихриста“»

Декабрь 1941 года. На рынке лейтенант ругает колхозницу за бешеные цены. (1 кг картошки - 10 рублей. Для сравнения: зарплата контролера ОТК - 500 рублей, то есть 50 кг картошки.) Женщина кричит: «Не хочут, пусть не берут! Они сами набрасываются, как собаки! Рвут друг у друга. А нам никто не запрещает продавать по своей цене! Мы не государственные! Зови милицию, я не пужаюсь!»

В войну москвичи очень быстро стали осваивать эти новые кулинарные рецепты. В марте 1942 года они уже знали, что «из мороженой моркови получаются недурные котлеты», летом поняли, что «морковная ботва - тоже пища и недурной материал для щей».

В аптеках продавались восстановители для волос, комнатные градусники, губная помада, кружочки для мозолей, самосветящиеся ромашки и ногтечистки. В канцелярских магазинах чернила стали продавать почему-то в огромных бутылях - по 15 литров. В галантерейных магазинах рядом с пудрой и духами (флакончик - 135 рублей, как ученическая зарплата на швейной фабрике) появилась примета времени - наконечники для костылей.

Летом 1944 года все усиленно искали примет окончания войны, страстно ждали победы к осени. Вот и дети меньше стали играть в эти военные игры. Новая примета: не играют, значит, война скоро кончится.

В декабре огромным спросом пользовалась книга Тарле «Наполеон». Много задумывался и сам автор дневника об этой исторической личности, «чья предостерегающая фигура, чья судьба должна внушать безграничный страх перед вступлением в загадочную страну».

«13 февраля. В магазинах МОГИЗа художественной литературы нет вовсе. Обменивают кой-какие современные брошюрки на учебники. На рынке „Наполеон“ Тарле стоит 25 рублей. Классики на вес золота» (для сравнения: 25 граммов перца - 25 рублей, 1 килограмм картошки на базаре - 20–30 рублей). 25 декабря «Госполитиздат выпустил книгу „Записки“ Дениса Давыдова».

Январь 1942 года. «В гостинице „Метрополь“ открылся „Дансинг-холл“. Танцуют под джаз с 6 до 10 вечера. Об этом на стене вывешены плакаты с изображением танцующей пары. Он в смокинге, она в декольте»

Уже в послевоенной Москве немцы, работавшие на стройках города, иногда ходили и побирались по домам. Во всяком случае, к ним в дом, а жили они в районе Мещанских улиц, приходили. Отец дяди Коли потерял на фронте руку. Однажды, открыв такому пленному дверь, он поговорил с ним по-немецки (отец хорошо знал язык), потом попросил жену отдать немцу буханку. Немец заплакал и ушел. На вопрос удивленной жены отец объяснил, что, оказывается, они с этим немцем в свое время воевали чуть ли не друг против друга в соседних окопах. А теперь отец спокойно отдал ему буханку - оставшейся рукой…

Москалёва Анна

Исследовательская работа на основании воспоминаний участников событий, архивных материалов, литературных произведений раскрывает трудности жизни детей и подростков в Сибири во время Великой Отечественной войны.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Министерство образования и науки Российской Федерации

Жизнь детей во время Великой Отечественной войны

Исследовательская работа

Ученицы 9 класса МБОУ Балаганская СОШ № 2

Москалёвой Анны

Руководитель: учитель истории и обществознания

Васильева Г.В.

п. Балаганск, 2013 г.

Введение

Страшное событие в истории России - Великая Отечественная Война.

По сей день помнят солдат, защищавших нашу Родину от врагов. Заставшими эти жестокие времена были дети, родившиеся в 1927 году по 1941 год и в последующие годы войны. Это - дети войны. Они пережили всё: голод, смерти близких, непосильный труд, разруху, дети не знали что такое душистое мыло, сахар, удобная новая одежда, обувь. Все они уже давно старики и учат молодое поколение дорожить всем, что у них есть. Но зачастую им не уделяют должного внимания, а для них это так важно передать свой опыт другим.

Цель: Собрать и обобщить материал по данной теме. Узнать как можно больше о жизни детей во время войны в Балаганском районе и в Иркутской области.

Задачи:

1. Обработать архивные материалы.
2. Провести систематизацию архивного материала, с целью Определения жизненных условий детей в годы войны, количества, качества питания, одежды, условий школьной жизни и работы.
3. Проанализировать жизнь детей во время Великой Отечественной Войны на основе рассказов участников исторических событий.

Методы исследования:

1. Взятие интервью у пожилых людей, которые в период Великой Отечественной войны были детьми.
2. Поиск необходимых статических данных и описание очевидцев.
3. Анализ архивных и литературных источников.
4. Оформление работы: текст.

Актуальность: Тема этой работы актуальна, так как она позволяет увидеть, как трудно было жить не только взрослым, но и детям во время Великой Отечественной войны. Уже почти не осталось в живых участников боевых действий Великой Отечественной войны, всё меньше возможностей у нас услышать рассказ о тех далёких временах из уст очевидцев. Раны, тяжёлые условия, в которых жили ветераны, непосильное напряжение стали причинами ранних смертей ветеранов второй мировой. Не менее тяжкие испытания выпали на долю тех, кто работал в тылу, самоотверженно отдавал последнее ради общей Великой Победы. Пока ещё могут рассказать нам о своей жизни дети войны. Эти истории интересны моим ровесникам. Мои одноклассники уже просят меня рассказать о моём исследовании на классном часе, значит, тема важна для моих сверстников.

Обучение во время войны

Несмотря на войну, многие дети учились, ходили в школу, в чем придется.

«Школы работали, но мало кто учился, все работали, обучение было до 4 класса. Были учебники, а тетрадей не было, дети писали на газетах, старых квитанциях на любом клочке бумаги, какой нашли. Чернилами служила сажа из печи. Её разводили водой и наливали в баночку - это были чернила. Одевались в школу в то, что было, определенной формы не было ни у мальчиков, ни у девочек. Учебный день был короткий, так как нужно было идти на работу. Брата Петю забрала папина сестра в Жигалово, он один из семьи закончил 8 классов» (Фартунатова Капитолина Андреевна).

« У нас была неполная средняя школа (7 классов), я уже выпустилась в 1941 году. Помню то, что учебников было мало. Если человек пять жили рядом, то им давался один учебник, и они все вместе собирались у кого-то одного и читали, готовили домашнее задание. Давали одну тетрадь на человека делать домашнюю работу. У нас был строгий учитель по русскому и литературе, он вызывал к доске и просил рассказать наизусть стихотворение. Если ты не расскажешь, то на следующий урок тебя обязательно спросят. Поэтому я до сих пор знаю стихи А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова и многих других» (Вороткова Тамара Александровна).

« В школу пошла я очень поздно, не чего было одевать. Беднота и нехватка учебников и была и после войны» (Кадникова Александра Егоровна)

«В 1941 году я закончила 7 класс в Коноваловской школе с наградой – отрезом ситца. Мне дали путёвку в Артек. Мама попросила меня показать на карте, где тот Артек и отказалась от путёвки, сказав: «Далеко сильно. А вдруг война?» И не ошиблась. В 1944 году я поехала учиться в Малышевскую среднюю школу. До Балаганска добирались на ходках, а затем на пароме в Малышевку. В деревне не было родственников, но был знакомый отца – Собиграй Станислав, которого я видела однажды. По памяти нашла дом и попросилась на квартиру на время обучения. Я убирала дом, стирала, тем самым отрабатывала за приют. Из продуктов до нового года был мешок картошки и бутылка растительного масла. Это надо было растянуть до каникул. Училась старательно, хорошо, так хотела стать учительницей. В школе большое внимание уделяли идейно-патриотическому воспитанию детей. На первом уроке первые 5 минут учитель рассказывал о событиях на фронте. Каждый день проводилась линейка, где подводились итоги успеваемости в 6-7 классах. Рапортовали старосты. Красное переходящее знамя получал тот класс, было больше хорошистов и отличников. Учителя и ученики жили одной семьёй, уважая друг друга».(Фонарева Екатерина Адамовна)

Питание, повседневная жизнь

Большинство людей во время войны столкнулось с острой проблемой нехватки продуктов питания. Питались плохо, в основном с огорода, из тайги. Ловили рыб из ближайших водоемов.

«В основном нас кормила тайга. Мы собирали ягоды и грибы, заготавливали на зиму. Самым вкусным и радостным было когда мама пекла пироги с капустой, черемухой, картошкой. Мама садила огород, на котором работала вся семья. Ни одного сорняка не было. А воду на полив носили с речки, поднимались высоко в гору. Держали скот, если были коровы, то 10 кг масла за год отдавали на фронт. Копали замершую картошку и собирали оставшиеся на поле колоски. Когда папу забрали, то Ваня заменил нам его. Он, как и отец был охотником и рыбаком. В нашей деревне текла река Илга, в ней водилась хорошая рыба: хариус, беляк, налим. Поднимет нас Ваня рано утром, и пойдем мы ягоды разные собирать: смородину, боярку, шиповник, бруснику, черёмуху, голубицу. Соберем, высушим и сдаем за деньги и на заготовку в фонд обороны. Собирали, пока роса не сойдёт. Как сойдёт, бегом домой – надо на колхозный сенокос, грести сено. Еды выдавали очень мало по маленькому кусочку только бы всем хватило. Брат Ваня шил на всю семью обувь ”Чирки”. Папа был охотником добывал много пушнины и сдавал ее. Поэтому когда он уехал осталось большое количество запасов. Выращивали дикую коноплю и из неё шили штаны. Старшая сестра была рукодельницей она вязала носки, чулки и варежки» (Фартунатова Капиталина Андреевна).

« Нас кормил Байкал. Мы жили в деревне Баргузин, у нас был консервный завод. Были бригады рыбаков, они ловили как из Байкала, так и из реки Баргузин, разную рыбу. Из Байкала ловили осетра, сига, омуля. В реке водилась рыба такая как окунь, сорога, карась, налим. Сделанные консервы отправляли в Тюмень, а затем на фронт. Старики немощные, те, которые не пошли на фронт, имели своего бригадира. Бригадир был всю жизнь рыбак, имел свою лодку и невод. Они созывали всех жителей и спрашивали: «Кому нужна рыба?» Рыба нужна была всем, так как в год выдавали всего 400 г, а на работника 800г. Все, кому нужна была рыба, тянули невод на берегу, старики заплывали в реку на лодке, ставили невод, затем второй конец выводили на берег. С обеих сторон равномерно выбирали верёвку, подтягивали невод к берегу. Важно было не выпустить косяк из «мотни». Потом бригадир делил рыбу на всех. Так сами и кормились. На заводе после того, как сделают консервы, продавали головы от рыб, 1килограмм стоил 5 копеек. Картошки у нас не было, да и огородов тоже. Потому что вокруг был только лес. Родители ездили в соседнюю деревню и меняли рыбу на картошку. Сильного голода мы не чувствовали» (Вороткова Томара Александровна).

« Кушать было нечего, ходили по полю собирали колоски и замершую картошку. Держали скот и садили огороды» (Кадникова Александра Егоровна).

« Всю весну, лето и осень ходила босиком – от снега до снега. Особенно плохо было, когда работали на поле. По стерне ноги кололи в кровь. Одежда была как у всех – холщёвая юбка, кофта с чужого плеча. Еда – капустный лист, свекольный лист, крапива, болтушка из овсяной муки и даже кости сдохших от голода лошадей. Кости парили, а потом хлебали подсоленную воду. Картошку, морковь сушили и в посылках отправляли на фронт» (Фонарева Екатерина Адамовна)

В архиве я изучала Книгу приказов по Балаганскому Райздраву. (Фонд № 23 опись № 1 лист №6 - Приложение 2) Обнаружила, что эпидемий инфекционных болезней за годы войны среди детей не было допущено хотя по приказу Райздрава от 27 сентября 1941 года медицинские сельские акушерские пункты были закрыты. (Фонд № 23 опись № 1 лист №29-Приложение 3) Лишь в 1943 году в селе Молька упоминается эпидемия (болезнь не указана)., вопросы здоров К месту вспышки были направлены на 7 дней санитарный врач Волкова, участковый врач Бобылёва, фельдшер Яковлева. Делаю вывод, что недопущение распространения инфекции было очень важным делом.

В отчётном докладе на 2-й районной партийной конференции о работе районного комитета партии 31 марта 1945 года подводятся итоги работы Балаганского района за годы войны. Из доклада видно, что 1941,1942,1943 годы были для района очень тяжёлыми. Урожайность катастрофически снижалась. Урожайность картофеля в 1941 – 50, в 1942 – 32, в 1943 – 18 ц. (Приложение 4)

Валовой сбор зерна – 161627, 112717, 29077 ц; получено на трудодни зерна: 1,3 ; 0,82; 0,276 кг. По этим цифрам можно сделать вывод, что люди действительно жили впроголодь.(Приложение 5)

Трудная работа

Работали все и стар и млад, работа была разной, но по-своему трудной. Трудились изо дня в день с утра до поздней ночи.

«Работали все. И взрослые, и дети с 5 лет. Мальчики возили сено, управляли лошадьми. Пока сено не уберут с поля никто не уходил. Женщины брали скот молодняк и растили его, дети же им помогали. Они водили скот на водопой, задавали корм. Осенью во время учебы, дети все также продолжают работать, находясь утром в школе, а по первому призыву уходили работать. В основном, дети работали на полях: копали картошку, собирали колоски ржи и т.д. Большинство людей работали в колхозе. Работали на телятнике, растили скотину, работали на колхозных огородах. Старались быстрее убрать хлеб, не жалея себя. Как хлеб уберут, снег выпадет, отправляют на лесозаготовки. Пилы были обычные с двумя ручками. Ими валили в лесу огромные лесины, обрубали сучья, распиливали на чурки и кололи дрова. Приходил обходчик и замерял кубатуру. Надо было заготовить не меньше пяти кубов. Помню, как с братьями и сёстрами везли из лесу дрова домой. Везли на быке. Он был большой, с норовом. С горки стали съезжать, а он понёс, задурил. Воз раскатился, и дрова вывались в обочину. Бык упряжь порвал и убежал на конюшню. Скотники поняли, что это наша семья и отправили в помощь деда на коне. Так и довезли до дому дрова уже затемно. А зимой волки подходили близко к деревне, выли. Часто задирали скот, но людей не трогали.

Расчет велся в конце года по трудодням, некоторых хвалили, а некоторые оставались в долгах, так как семьи были большие, работников мало и надо было кормить семью в течение года. В долг брали муку, крупы. После войны я пошла работать в колхоз дояркой, мне дали 15 коров, а вообще дают 20, я попросила, чтобы дали как всем. Коров добавили, и я перевыполнила план, надоила много молока. Мне за это дали 3 м сатина голубого цвета. Это была моя премия. Из сатина пошили платье, которое было мне очень дорого. В колхозе были как трудяги, так и лентяи. Наш колхоз всегда перевыполнял план. Мы собирали посылки на фронт. Вязали носки, варежки.

Не хватало спичек, соли. Вместо спичек в начале деревни старики поджигали большую колоду, она потихоньку горела, дымина. От неё брали уголёк, приносили домой и раздували огонь в печи». (Фартунатова Капитолина Андреевна).

«Дети работали в основном на заготовке дров. Работали ученики 6-7 классов. Все взрослые ловили рыбу и работали на заводе. Работали без выходных.» (Вороткова Тамара Александровна).

«Началась война, братья ушли на фронт, Степан погиб. Три года я работала в колхозе. Сначала нянечкой в яслях, потом на постоялом дворе, где чистила с младшим братом двор., возила и пилила дрова. Работала учётчиком в тракторной бригаде, затем в полеводческой и вообще, шла туда, куда посылали. Заготавливала сено, убирали урожай, опалывала поля от сорняков, сажала овощи в колхозном огороде». (Фонарева Екатерина Адамовна)

В повести Валентина Распутина «Живи и помни» описывается подобная работа во время войны. Одинаковые условия (Усть-Уда и Балаганск расположены рядом, рассказы об общем военном прошлом как будто списаны с одного источника:

« - И нам досталось, подхватила Лиза. - Верно, бабы, досталось? Тошно вспоминать. В колхозе работа- это ладно, это свое. А только хлебушек уберем- уж снег, лесозаготовки. По гроб жизни буду помнить я эти лесозаготовки. Дорог нету, кони надорванные, не тянут. А отказываться нельзя: трудовой фронт, подмога нашим мужикам. От маленьких ребят в первые годы уезжали...А кто без ребят или у кого постарше- с тех не слазили, пошел и пошел. Настена она не одной зимушки, однако, непропустила. Я и то два раза ездила, на тятю тут ребятишек бросала. Навалишь эти лесины, кубометры эти, и стяг с собой в сани. Без стяга ни шагу. То в сугроб занесёт, то еще что - выворачивай, бабоньки, тужься. Где вывернешь, а где нет. Настена он не даст сорвать: в позапрошлую зиму раскатилась моля кобыленка под горку и на завороте не справилась- сани в нег, набок, кобыленку чуть не сшибло. Я билась, билась- не могу. Из сил выбилась. Села на дорогу и плачу. Настена сзади подъехала - я ручьем заливаюсь реву. - На глаза у Лизы навернулись слезы. - Она пособила мне. Пособила, поехали вместе, а я никак не успокоюсь, реву и реву. - Еще больше поддаваясь воспоминаниям, Лиза всхлипнула. - Реву и реву, ниче не могу с собой поделать. Не могу.

Я работала в архиве и просматривала Книгу учёта трудодней колхозников колхоза «Памяти Ленина» за 1943 год. В ней записывали колхозников и работу, которую они выполняли. В книге записи ведутся посемейно. Подростки записаны только по фамилии и имени - Медвецкая Нюта, Лозовая Шура, Филистович Наташа, Страшинский Володя, в общем я насчитала 24 подростка. Перечислялись следующие виды работ: лесозагоговки, заготовки зерна, заготовка сена, дорожные работы, уход за лошадьми и другие. В основном у детей указаны следующие месяцы работы: август, сентябрь, октябрь и ноябрь. Я связываю это время работы с заготовкой сена, уборкой урожая и обмолотом зерновых. В это время надо было провести уборочную до снега, поэтому привлекали всех. Количество полных трудодне у Шуры – 347, у Наташи – 185, у Нюты – 190, у Володи – 247. К сожалению, больше сведений об детях в архиве нет. [Фонд №19, опись №1-л, листы №1-3, 7,8, 10,22,23,35,50, 64,65]

В постановлении ЦК ВКП (б) от 05.09.1941 года «О начале сбора тёплых вещей и белья для Красной Армии» указывался перечень вещей для сбора. Школы Балаганского района также собирали вещи. По перечню заведующей школой (Фамилия и школа не установлены) в посылку вошли: папиросы, мыло, платки носовые, одеколон, перчатки, шапка, наволочки, полотенца, помазки для бритья, мыльница, кальсоны. (Приложение 1)

Проведение праздников

Несмотря на голод и холод, а так же на такую тяжелую жизнь люди в разных селах пытались отмечать праздники.

« Праздники были, например: когда весь хлеб убран, и молотьба закончена, то проводился праздник “Отмолотки”. На праздниках пели песни, танцевали, играли в разные игры например: городки, прыгали на доске, готовили кочулю (качели) и мячи катали, делали мяч из засохшего навоза.Брали круглый камень и слоями насушивали навоз до нужных размеров. Тем и играли. Старшая сестра шила и вязала красивые наряды и наряжала нас на праздник. На празднике веселились все и дети и старики. Пьяных не было, все были трезвыми. Чаще всего в праздники приглашали домой. Ходили из дома в дом, так как много угощения ни у кого не было.» (Фартунатова Капиталина Андреевна).

« Праздновали Новый год, День конституции и 1 мая. Так как окружал нас лес, выбирали самую красивую елку, и ставили её в клубе. Жители нашей деревни несли игрушки на елку, какие только могут, большинство было самодельных, но были и богатые семьи они уже могли принести красивые игрушки. На эту елку ходили все по очереди. Сначала первоклассники и ученики 4-х классов, потом с 4-5 классы и затем два выпускных класса. После всех школьников вечером туда приходили рабочие с завода, из магазинов, с почты и с других организаций. На праздниках танцевали: вальс, краковяк. Подарки дарили друг другу. После праздничного концерта, женщины устраивали посиделки с алкоголем и разными разговорами. 1 мая проходят демонстрации, на нее собираются все организации» (Вороткова Тамара Александровна).

Начало и конец войны

Детство-это самый лучшей период в жизни, от которого остаются самые лучшие и яркие воспоминания. А какие воспоминания у детей, которые пережили эти четыре страшных, жестоких и суровых года?

Раннее утро 21июня 1941 года. Люди нашей страны тихо и мирно спят в своих постелях, и некто не знает, что их ожидает впереди. Какие муки им придется одолеть и с чем придется смириться?

« Мы всем колхозом убирали камни с пашни. Работник Сельсовета ехал в роли посыльного верхом на коне и кричал “Началась Война”. Сразу же начали собирать всех мужчин и юношей. Тех, кто работал прямо с полей собирали и увозили на фронт. Забрали всех лошадей. Папа был бригадиром и у него был конь Комсомолец и его тоже забрали. В 1942 году пришла похоронка на папу.

9 мая 1945 года мы работали в поле и опять ехал работник Сельсовета с флагом в руках и объявил, что война кончилась. Кто плакал, кто радовался!» (Фартунатова Капитолина Андреевна).

« Я работала почтальоном и тут меня вызывают и объявляют, что началась война. Все плакали в обнимку друг с другом. Мы жили в устье реки Баргузин от нас дальше по течению было еще очень много деревень. Из Иркутска к нам ходило судно Ангара на него помещалось 200 человек и когда началась война, он собирал всех будущих военных. Он был глубоководный и поэтому останавливался в 10-ти метрах от берега, мужики плыли туда на рыбацких лодках. Много было слез пролито!!! В 1941 году на фронт в армию забирали всех, главное, что бы ноги и руки были целы, и голова на плечах была».

«9 мая 1945 г. Вызвали и сказали сидеть и ждать пока все свяжутся. Вызывают “Всем, Всем, Всем” когда все связались, я всех поздравила “Ребята война кончилась”. Все радовались, обнимались, некоторые плакали!» (Вороткова Тамара Александровна)

Выводы

Во время войны труженики тыла, у которых я брала интервью, жили в разных местах, но уже долгое время они живут в поселке Балаганске и являются моими земляками.

Заканчивая свое исследование о детях войны, я хочу отметить, что дала мне эта работа.

Работая над этой темой, я узнала лучше жизнь военного времени в тылу. Теперь мне знакомы такие понятия как: бульон из лошадиной кости, лепешки из сушенной и мерзлой картошки. Мне понятно, что слова «тяжелая военная жизнь» подразумевают золу вместо мыла, холщевую юбку и штаны из конопли, чернила из сажи, работу на полях.

Все люди помогали друг другу, не было зависти, дележки, вместе переживали тяжелое военное время. Люди были совершенно другие. Жили бедно, но дружно. Лучше жить бедно, но по добру.

Я думаю, что поколение детей войны само по себе уникально: ведь оно выжило, оно не потеряло себя, не пошло по неправильной дороге. И все потому, что они рано повзрослели, рано научились ценить жизнь. Эти дети поняли одно: чтобы жить, надо трудиться в колхозе, на заводе. Ветераны, воспоминания которых я изучала, были простыми тружениками, трудились честно, жертвуя временем и здоровьем. Они вырастили хороших, детей дав им образование. Для них по- прежнему большой ценностью является хлеб, они умеют беречь и хранить память о тех страшных временах. Их мысли, слова не всегда понятны современному поколению молодых людей, но мы должны понять все, что они говорят ведь это особый смысл, это часть истории нашей страны.

Главный результат моего исследования- это то, что я хорошо владею информацией по теме « Война и дети» и могу провести классные часы в 5-9 классах.

Мои земляки в годы войны жили в разных местах: в таежной деревне, в колхозе лесостепной полосы, в Прибайкалье.

Я делаю выводы, что они по разному ощущали тяжесть войны. Лучше всего было перенести невзгоды Тамаре Александровне, так как в её селе не было голода. Тяжелее всего было в Балаганском районе- не даром у Екатерины Адамовны главное воспоминание о войне- не проходимое чувство голода.

Литература

1. Венок славы. Антология художественных произведений о Великой Отечественной войне.
2. Живи и помни В.Распутин. Восточно-Сибирское издательство,1984.
3. Земля Иркутска. Восточно-Сибирское издательство, 1984.
4. Архивные документы:

1. Учетная книга трудодней колхоз «Памяти Ленина» (Фонд №19, опись №1-л, лист № 2,3,1,10,7,8,22,23,35,50,65,64,)
2. Книга приказов по Балаганскому Райздраву (Фонд №23, опись №1, лист № 29)
3. Копии документов Усть-Удинского архива, переданные в дар школе (Указания о принадлежности к фондам отсутсвуют)
4. Исследовательская работа « Человек и Малая Родина» Синицыной Татьяны, Балаганская СОШ № 2, 2005.

Информанты

1. Фартунатова Капиталина Андреевна 1938 г.р. Кичеевский сельский совет.
2. Вороткова Тамара Александровна 1925 г.р д.Баргузин.
3. Фонарева Екатерина Адамовна 1926 г.р. д.Коновалово.
4. Кадникова Александра Егоровна 1941 г.р. г.Москва

ПРИЛОЖЕНИЕ

Вопросы для собеседования

1. Назовите дату рождения, фамилию (детскую и нынешнюю), имя, отчество, место проживания в 1941-1947гг, место проживания в настоящее время.

1. Что вы помните об учебных годах в военное время? Было ли обучение платным? Какими были тетради и учебники? Как одевались в школу девочки и мальчики?

1. Что кушали дома во время войны? Чем питались летом и зимой? В какое время года было особенно тяжело с питанием?

1. С какого возраста дети работали? Какие работы выполняли?

1. Были ли праздники в военные годы? Как они проходили?

1. Помогали ли собирать посылки на фронт? Помните ли вы письма с фронта? О чем писали?

1. Самые яркие воспоминания из детства?

Н е поклонился на улице немецкому солдату? В комендатуре тебя ждет порка розгами. Не заплатил налоги на окна, двери и бороду? Штраф или арест. Опоздал на работу? Расстрел.

О том, как выживали во время Великой Отечественной войны простые советские люди на занятых врагом территориях, «МК» в Питере» рассказал доктор исторических наук, автор книги «Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации» Борис Ковалев.

Вместо России — Московия

— Каковы были планы нацистов насчет территории Советского Союза?
— Гитлер не испытывал большого уважения к СССР, он называл его колоссом на глиняных ногах. Во многом такая пренебрежительная позиция была связана с событиями советско-финской войны 1939-1940 годов, когда маленькая Финляндия на протяжении нескольких месяцев весьма успешно сопротивлялась Советскому Союзу. И Гитлер хотел, чтобы исчезло само понятие «Россия». Он неоднократно заявлял, что слова «Россия» и «русский» необходимо навсегда уничтожить, заменив терминами «Московия» и «московский».

Дело касалось и мелочей. Например, есть песня «Волга-Волга, мать родная, Волга — русская река». В ней, в песеннике, изданном для населения оккупированных районов, слово «русская» было заменено на «мощная». «Московия», по мнению гитлеровцев, должна была занимать относительно небольшую территорию и состоять всего из семи генеральных комиссариатов: в Москве, Туле, Горьком, Казани, Уфе, Свердловске и Кирове. Ряд областей гитлеровцы собирались присоединить к Прибалтике (Новгород и Смоленск), к Украине (Брянск, Курск, Воронеж, Краснодар, Ставрополь и Астрахань). Много было претендентов и на наш Северо-Запад. Например, финские правители рассуждали о великой Финляндии до Урала. Они, кстати, негативно рассматривали планы Гитлера уничтожить Ленинград. Почему бы его не превратить в небольшой финский городок? В планах латвийских националистов было создание великой Латвии, которая включала бы в себя территорию Ленинградской области, Новгородчины, Псковщины.

— Как немцы относились к местным жителям на оккупированной территории?
— Евреев убивали с первых же дней оккупации. Помня слова Гитлера о том, что «евреи являются стаей голодных крыс», в некоторых местах их уничтожали под видом «дезинфекции». Так, в сентябре 1941 года в гетто Невеля (Псковская область. — Ред.) немецкие врачи установили вспышку чесотки. Чтобы избежать дальнейшего заражения, гитлеровцы расстреляли 640 евреев, а их дома сожгли. Безжалостно уничтожали и детей, у которых только один из родителей был евреем. Местному населению объясняли, что смешение славянской и еврейской крови дает «самые ядовитые и опасные всходы». Такому же массовому истреблению подлежали и цыгане. Зондеркомандам рекомендовалось уничтожать их сразу, «не засоряя тюрьмы». А вот к эстонцам, финнам и латышам немцы относились как к союзному населению.

При входе в их деревни даже были надписи: «Все реквизиции запрещены». А партизаны называли эстонские и финские деревни братскими партизанскими могилами. Почему? Приведу пример. Александр Добров, один из участников боев на Северо-Западе России, вспоминает, что, когда немцы подходили к Волхову, в одной из финских деревень расположился штаб полка Красной армии. И вдруг все местное население дружно затеяло стирку, развесило всюду белые простыни. После этого все финны тихо уехали из деревни. Наши поняли: что-то неладно. И через десять минут после того, как штаб покинул деревню, началась немецкая бомбардировка. Что касается русских, то гитлеровцы считали их стоящими на низшем уровне человеческой цивилизации и годными только для удовлетворения потребностей победителей.

Больные дети на «службе» у нацистов

— На оккупированной территории работали школы? Или гитлеровцы считали, что русским образование ни к чему?
— Школы были. Но немцы считали, что основная задача русской школы должна заключаться не в обучении школьников, а исключительно в воспитании послушания и дисциплины. Во всех школах обязательно вывешивались портреты Адольфа Гитлера, а занятия начинались с «благодарственного слова фюреру Великогермании». На русский язык переводились книги о том, какой добрый и хороший Гитлер, как много он делает для детей. Если в годы советской власти девочка лет пяти забиралась на табуретку и проникновенно читала: «Я маленькая девочка, играю и пою. Я Сталина не видела, но я его люблю», то в 1942 году дети декламировали перед немецкими генералами: «Слава вам, орлы германские, слава мудрому вождю! Свою голову крестьянскую низко-низко я клоню». Ознакомившись с биографией Гитлера, ученики 6-7 классов изучали книги вроде «У истоков великой ненависти (очерки по еврейскому вопросу)» Мельского, а потом должны были подготовить доклад, например, на тему «Еврейское засилье в современном мире».

— Немцы вводили новые предметы в школах?
— Естественно. Обязательными стали занятия по Закону Божьему. А вот историю в старших классах отменили. Из иностранных языков преподавали только немецкий. Что меня удивило, в первые годы войны школьники учились еще по советским учебникам. Правда, оттуда «вымарывали» любые упоминания о партии и произведения еврейских авторов. Школьники сами на уроке по команде заклеивали бумагой всех партийных вождей.

— Телесные наказания в учебных заведениях практиковали?
— В некоторых школах этот вопрос обсуждался на собраниях учителей. Но дальше дискуссий дело, как правило, не шло. А вот телесные наказания для взрослых практиковались. Например, в Смоленске в апреле 1942 года на пивоваренном заводе выпороли пять рабочих за то, что они самовольно выпили по кружке пива. А в Павловске секли розгами за непочтительное отношение к немцам, за невыполнение приказов. Лидия Осипова в своей книге «Дневник коллаборантки» описывает такой случай: девушку высекли за то, что она не поклонилась немецкому солдату. После наказания она побежала жаловаться своим бойфрендам — испанским солдатам. Они, кстати, были те еще донжуаны: никогда не насиловали, но уговаривали. Не мудрствуя лукаво, девушка задрала платье и показала испанцам свои исполосованные ягодицы. После этого разъяренные испанские солдаты побежали по улицам Павловска и стали бить морды всем встречным немцам за то, что те так поступают с девушками.

— Нацистские спецслужбы использовали наших детей в разведке или в качестве диверсантов?
— Безусловно, да. Схема вербовки была очень простая. Подходящего ребенка — несчастного и голодного — подбирал «добрый» немецкий дядя. Он мог сказать подростку два-три теплых слова, накормить или что-то подарить. Например, ботиночки. После этого ребенку предлагали подбросить где-нибудь на железнодорожной станции кусок тола, замаскированного под уголь. Некоторых детей использовали и против их воли. Например, в 1941 году нацисты под Псковом захватили детский дом для ребят с замедленным психическим развитием.

Вместе с немецкими агентами их отправили в Ленинград и там сумели внушить, что скоро на самолете за ними прилетят мамы. Но для этого им надо подать сигнал: пострелять из красивой ракетницы. Больных детей расставили около особо важных объектов, в частности Бадаевских складов. Во время налета немецкой авиации они стали пускать ракеты вверх и ждать мам… Конечно, на оккупированной территории создавали и специальные разведывательные школы для детей и подростков. Как правило, туда набирали ребят из детских домов в возрасте от 13 до 17 лет. Потом их забрасывали в тылы Красной армии под видом нищих. Ребята должны были выяснить расположение и численность наших войск. Понятно, что ребенка рано или поздно арестуют наши спецслужбы. Но нацистов это не пугало. Что малыш может рассказать? А самое главное — его не жалко.

Молитва Гитлеру

— Не секрет, что большевики закрывали церкви. А как к религиозной жизни на оккупированной территории относились нацисты?
— Действительно, к 1941 году у нас церквей практически не осталось. В Смоленске, например, одну часть храма отдали верующим, а в другой — устроили антирелигиозный музей. Представьте, начинается служба, и одновременно с этим комсомольцы надевают какие-то маски и начинают что-то отплясывать. Такой антирелигиозный шабаш устраивали в стенах храма. И это притом, что к 1941 году русское население, особенно проживающее в сельской местности, оставалось в большинстве своем религиозным. Гитлеровцы решили использовать эту ситуацию в своих интересах. В первые годы войны они открывали храмы. Церковный амвон был идеальным местом для проведения пропаганды. Например, священникам настойчиво рекомендовали в проповедях выражать верноподданнические чувства к Гитлеру и Третьему рейху.

Нацисты распространяли даже такие листовки-молитвы: «Адольф Гитлер, ты наш вождь, имя твое наводит трепет на врагов, да придет третья империя твоя. И да осуществится воля твоя на земле…» Истинное отношение руководителей Третьего рейха к христианской религии было двойственным. С одной стороны, на пряжках немецких солдат было выбито: «С нами Бог», но с другой — Гитлер в застольных беседах не раз говорил, что ислам ему нравится гораздо больше, чем христианство с его мягкотелостью, любовью к ближнему своему и с подозрительным, извините меня, национальным происхождением Иисуса Христа. И Гитлер, кстати, возражал против единой православной церкви в России. Однажды он заявил: «Если у них там (в русских деревнях. — Ред.) начнут возникать всякие колдовские и сатанинские культы, как у негров или у индейцев, то это будет заслуживать всяческой поддержки. Чем больше моментов, разрывающих на части СССР, тем лучше».

— Немцы рассматривали церковь и священнослужителей как своих потенциальных союзников?
— Да. Например, священники оккупированных районов Северо-Запада получили в августе 1942 года секретный циркуляр, согласно которому они обязаны были выявлять партизан и тех прихожан, которые настроены против немцев. Но большинство священников не выполняли эти указания. Так, Георгий Свиридов — священник села Рождествено Пушкинского района Ленобласти — активно помогал советским военнопленным: он организовывал сбор вещей и продуктов для узников концлагеря в селе Рождествено. Для меня настоящие герои того времени — это простые деревенские батюшки, оплеванные, оскорбленные, может быть, даже отсидевшие в лагерях.

По просьбе односельчан они, не помня обид, возвращались в церковь в 1941 году и молились за людей, находящихся в Красной армии, помогали партизанам. Таких батюшек нацисты убивали. Например, на Псковщине гитлеровцы заперли в храме священника и сожгли его живьем. А в Ленобласти отец Федор Пузанов был не только священнослужителем, но еще и партизанским разведчиком. Уже в 60-х годах ему исповедовалась женщина, которая во время войны сожительствовала с немцами. И отец Федор так перенервничал, что у него случился сердечный приступ. На его могиле поставили крест. Ночью пришли его друзья партизаны, крест заменили на тумбочку с красной пятиконечной звездой и написали: «Герою-партизану, нашему брату Федору». Утром верующие снова поставили крест. А ночью партизаны вновь его выбросили. Вот такая судьба у отца Федора была.

— А как местные жители относились к тем священникам, которые выполняли указания гитлеровцев?
— Например, один поп из Псковской области в проповедях восхвалял немецких захватчиков. И большинство населения к нему относилось с презрением. Эту церковь посещали единицы. Были и лжесвященники. Так, благочинный Гатчинского округа Иван Амозов, бывший чекист и коммунист, смог выдать себя за батюшку, пострадавшего от большевиков. Немцам он предъявил справку об освобождении с Колымы. Однако там он оказался за двоеженство, разврат и пьянство. Амозов очень мерзко вел себя по отношению к рядовым батюшкам, которые служили в деревенских церквях. Война, к сожалению, вскрывает в людях не только самое лучшее, но еще и самое гнусное.

Налоги на бороды, окна и двери

— Как жили в оккупации простые люди, не предатели, не коллаборационисты?
— Как мне рассказывала одна женщина, в оккупации существовали по принципу «один день прожили — и слава богу». Русских использовали на самых тяжелых физических работах: строительстве мостов, расчистке дорог. Например, жители Оредежского и Тосненского районов Ленинградской области работали на ремонте дорог, на торфоразработках и лесозаготовках с шести часов утра до наступления темноты и получали за это только по 200 граммов хлеба в день. Тех, кто работал медленно, иногда расстреливали. В назидание другим — публично. На некоторых предприятиях, например, в Брянске, Орле или Смоленске, каждому рабочему присваивали номер. О фамилии и имени речи даже не шло. Оккупанты объясняли это населению нежеланием «неправильно произносить русские имена и фамилии».

— А налоги жители платили?
— В 1941 году было объявлено, что налоги будут не меньше, чем советские. Потом к ним добавились и новые сборы, зачастую оскорбительные для населения: например, за бороду, за собак. В некоторых районах взимали даже особые налоги за окна, двери и «излишнюю» мебель. Для лучших налогоплательщиков существовали формы поощрения: «лидеры» получали бутылку водки и пять пачек махорки. Старосте образцового района после окончания кампании по сбору налогов дарили велосипед или патефон. А начальнику района, в котором нет партизан и все работают, могли презентовать корову или отправить в туристическую поездку в Германию. Кстати, так же поощряли и самых активных учителей.

В Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга хранится фотоальбом. На его первой странице аккуратными буквами на русском и немецком языках выведено: «Русским учителям на память о поездке в Германию от отдела пропаганды города Пскова». А ниже надпись, которую кто-то позже сделал карандашом: «Фото русской сволочи, которых еще ждет партизанская рука».

Великая Отечественная война - самое значительное событие в жизни нашего народа в XX веке, изменившая жизнь каждой семьи. В работе я опишу жизнь моей прабабушки, которая жила в те суровые времена в сибирском городке Салаире на юге Кемеровской области. Может быть, ей повезло больше, чем другим, поскольку кровь и насилие войны не настигло этих мест. Но жизнь была тяжелой повсюду. С началом войны у ребятишек закончилось беззаботное детство.

9 мая в этом году исполнилось 65 лет, как закончилась война. После митинга, посвященного Дню Победы, я зашёл к своей прабабушке и подарил цветы в знак признательности её детского подвига. Она не была на фронте, но война была её взрослым детством.Она работала и училась, она была вынуждена повзрослеть, но при этом оставалась ребёнком.

Мою прабабушку Кашеварову Федосью Евстафьевну в маленьком рудничном городке, знают многие. Она здесь родилась, здесь училась в школе, здесь проработала ветеринарным врачом более сорока лет.

Годы Великой Отечественной войны пришлись на её детство и раннюю юность. Примечательно, что, когда началась война, моя прабабушка была старше меня всего на 1 год. Бабушка не любит говорить о войне - слишком тяжелы её воспоминания, однако, по её словам, эти воспоминания > она бережно хранит в своей памяти. День Победы для неё - самый дорогой праздник. И все-таки мне удалось упросить бабушку рассказать, почему военные годы она называет своим >.

Питание

Большинство людей во время войны столкнулись с острой проблемой нехватки продуктов питания. И здесь неоценимую помощь оказывало натуральное хозяйство: огород и животные. Мама Кашеварова Мария Максимовна, в девичестве Казанцева, (25 октября 1905 - 29 января 1987) занималась хозяйством и детьми. Зимой она пряла овечью шерсть, вязала детям теплые вещи, ухаживала за животными, она же готовила пищу для семьи. Мамин хлеб был всегда мягкий, вкусный. Всегда на столе была похлебка с капустой, с крупой. Благодаря своему хозяйству, на столе были молочные продукты.

Правда, в те времена существовал продовольственный налог: каждый владелец хозяйства должен был сдать государству определенное количество продуктов. Например, имея корову, нужно было за год, то есть за период дойки, сдать государству около 50 литров молока, а то и больше. Имея кур, платили налог яйцами, количество которых подсчитывалось по количеству кур. Объемы этого налога были достаточно велики, так что иногда для собственных детей с трудом удавалось выкроить мясо, молоко, яйцо. Кроме этого существовало много запретов и ограничений. Например, разрешалось держать одну корову и теленка, кур - 10 -15 и 5-6 овец.

юбимым летним напитком в семье был квас. Он всегда был свежим, сладким, даже без сахара. Чай в семье пили травяной, ягодный, морковный и из березовой чаги. Заваривали шалфей, тысячелистник, лист смородины, малины, сушеные ягоды малины, смородины, шиповника и мелко нарезанные сушеные пластики моркови. Хранили чаи в холщевых мешочках. Бабушка и сейчас угощает меня таким чаем. Должен признаться, что это довольно вкусно и полезно.

Летом дети промышляли рыбалкой. Рыбы тогда в таежной речке Кубалде и в Малой Толмовой было много, и младший брат вместе с соседскими братишками очень часто ходили на рыбалку. Ловили рыбу мешками или сетями, сплетенными из тонких веток. Делали ловушки, которые называли > - это что - то вроде корзины. Из рыбы варили домашнюю уху или жарили на воде.

Пьянства в те времена вообще не было, но по особым случаям (свадьба или престольный праздник) готовили для застолья пиво. Конечно, не такое как сейчас и не в таком количестве. Повсеместно существовала культура пития.

Подсобное хозяйство

Семья имела огород и пашню. Овощей сажали много, особенно картофеля. Она - картошка, была первым, вторым и третьим блюдом, и так круглый год. Этому стратегическому по тем времена овощу отводилась пашня до 50 соток. Землю под пашню > сами: валили лес, годный для строительства, использовали в хозяйстве, а нестроевой лес и выкорчеванные пни шли на дрова. Заготовка дров была коллективным делом для всей семьи. Лес валили в лесу, очищали от веток, распиливали на небольшие бревна, привозили домой, кололи, складывали поленницу, чтобы зимой топить печь и баню.

Сенокос начинался в самый жаркий летний месяц, но плескаться в речке времени не было. Пораньше утром, пока роса на траве и нет мошкары, выходили всей семьей на покос, а через несколько дней высохшую траву сгребали и складывали сено в копны. Десяти - двенадцатилетние подростки ловко управлялись с граблями, вилами, с косой. Ни о какой технике безопасности речи не было, разве что предупреждали об опасности змеиных укусов, так как в самый жаркий летний месяц змей было много.

Зимой заготавливали спелые сосновые шишки: забирались на взрослое дерево, стараясь не поломать ветки, собирали семенные шишки, потом сдавали. В зимнее время дети были заняты уроками в школе и помогали родителям лишь в воскресные дни. Вот на таких условиях приходилось зарабатывать сенокосные угодья для кормилицы семьи - Буренки.

В непродолжительные часы отдыха от основной летней работы дети ходили в лес за ягодами и грибами. В огородах тогда не выращивали никаких ягодников. Тайга щедро делилась ягодой, грибами, орехами, разными травами. Ягоду в основном сушили, чтобы зимой размочить для начинки в пироги, в кисель или просто пожевать сушеной или положить в чай. Ходили за кедровыми шишками. Правда, достаточно далеко. Но кедровые орешки восполняли нехватку витаминов зимой. Грибы солили в деревянных туесках и сушили. А осенью предстояло убрать урожай в своем огороде и выкопать картофель в поле. Всю работу в поле, в огороде и по дому выполняли дети наравне с взрослыми. Тем более, что отец вернулся с войны калекой.

Студенчество

В Новосибирске девушки приобрели билеты до Киева. Состав поезда был сформирован для возвращения на родину эвакуированных в Сибирь. Места в вагоне - теплушке были на полу в углу. Точно также на полу, на своих котомках ехали и другие пассажиры. Дети, старики тоже спали на полу, часто по очереди, так как места было мало. Питались в дороге всухомятку тем, что брали в дорогу: подсушенными паренками из брюквы, моркови, свеклы и сухариками. Состав вагонов отцепляли на станциях, перегоняли в тупик, и приходилось часами ждать, когда его снова потянут на запад. Места общественного пользования не предусматривались в таких вагонах, и все потребности люди справляли на остановках в поле вдоль железнодорожного полотна. Прибыли в Киев лишь 30 августа в субботу. Измученные дорогой и искусанные вшами, подруги уснули возле вокзала прямо на земле. Да и вокзала, как такового не было: из грубых, нетесаных досок был сколочен вагончик. А утром, оставив одного караульщика с вещами, пошли в институт. Им выдали аттестаты, так как экзамены уже закончились, и они, как за спасительную соломинку, ухватились за приглашение вербовщика из ветеринарного института, так как там был недобор на первый курс. Он отвел девушек сразу в общежитие. В полуразрушенном здании не было ни окон, ни дверей, даже одной стены не было, а проем был заколочен досками. Поселившись в большой комнате, разместив на кроватях скромные пожитки, девчатам предстояло набраться за ночь сил для экзамена в воскресенье сразу по всем предметам. Первым экзаменом была химия, вторым - физика, третьим - биология, четвертым - математика, а пятым- сочинение. Поздно вечером вернулись в общежитие, там никого не было, развязали свои котомки, поели и уснули. Утром в понедельник пришли в институт, а приказ о зачислении висит на украинском языке. Попросили прочитать его. Оказалось, что все четверо зачислены на первый курс Киевского ветеринарного института.

Так четыре сибирячки стали студентками Украины. Жили в общежитии в комнате на 20 человек, где лишь немногие окна имели стекла, а остальные были забиты фанерой, где посреди комнаты стоит одна барабанка - отопитель, где приходилось вечерами рано ложиться спать, так как не всегда хватало денег на лампу - керосинку. В Киеве студентки познакомились с ещё одним лицом войны - голодом. Продукты давали до четвертого курса только по карточкам. На день полагалось 400 граммов хлеба и 200 граммов сахара на месяц.

Хлеб давали темный, сырой, но и его не всегда хватало на всех. Очереди за хлебом были огромные. Из дома высылали посылки с сушеным картофелем, морковью, свеклой, но хлеба не было. Все время хотелось есть. И тогда с особой теплотой они вспоминали свою ученическую бригаду, колхозный стан и запах спелых колосков золотого хлебного поля в далекой Сибири. Самым же трудным испытанием для студентов - сибиряков был украинский язык. На украинском языке читали лекции, проводили практические занятия, принимали зачеты. Сдать сравнительную анатомию без знания языка было просто нереально. А латынь! Сидит какой - нибудь старичок зимой возле барабанки - отопителя и пытает тебя о склонении по падежам латинского имени существительного или имени прилагательного. Здесь очень пригодились знания по русскому и немецкому языкам. С благодарностью они вспоминали своих учителей, их уроки по русскому и немецкому языкам. Первый курс закончили в Киеве и перевелись в ветеринарный институт в город Алма- Ату. Но языковой барьер и там преследовал русскоязычных студенток. Так что третий курс продолжили уже поближе к родному Кузбассу - в Омском ветеринарном институте.Там же и защитили дипломы. Получив направление, приступили к работе, каждая согласно своему распределению. Бабушка была направлена в Новосибирскую область, но судьбе было угодно распорядиться, чтобы она вернулась к своим родителям в родной Салаир и работала здесь ветеринарным врачом до ухода на пенсию.

Трудовые будни детей войны отмечены Медалью >, многолетний трудовой путь - медалью >. Две медали, а между ними - жизнь. И я благодарен бабушке за то, что она сохранила в памяти подробности сурового послевоенного времени, выпавшего на долю многих детей тех лет.

Введение

Заключение

Приложение

В 1945 году в истории нашей многострадальной страны открылась новая глава - сколь трагичная столько же и героическая. Фашизм долгие годы копивший силы нанес удар по людям Союза Советских Социалистических Республик. Сегодня мы знаем, что это была роковая ошибка руководства фашистской Германии и ее пособников. Эта ошибка станет для них в прямом смысле фатальной. Мы знаем и то, кто смог своими подвигами обеспечить победу над врагами. Многие советские солдаты сложили свои головы в этой жестокой, безжалостной борьбе.

Но за счет чего СССР, считавшийся тогда европейцами отстающей в уровне развития страной, смог сделать это? Во многом за счет обычных советских солдат, из которых состояла армия. Именно они грудью отстояли нашу страну. Но что может противопоставить врагу солдат не экипированный, не вооруженный, голодный - только свою силу воли. Сила воли играет огромную роль, но она не единственный фактор победы. Для армии необходимо стабильное снабжение. Такое снабжение в годы ВОВ обеспечивали все жители тыловых районов. Именно о них, о том, как они жили, как трудились, пойдет дальше рассказ. Этот рассказ о жителях одного села, которое известно сейчас под названием Речное, а составлен он на основе воспоминаний людей живших в нем в то время.

Актуальность работы:

Цель работы:

Задачи:

Объект исследования:

Предмет исследования:

Гипотеза исследования:

База исследования: школьная библиотека, сельская библиотека с. Речное, информационные ресурсы

Структура и объем работы:

К началу XX века село было гораздо больше, чем современные его размеры. К началу революции 1917 года в селе было 526 дворов. В каждом дворе жила семья. Тогда на семью смотрели как на отдельную трудовую бригаду и соответственно чем больше семья, тем больше она сможет обработать земли в полях и огородах, больше накосить сена для скота, лучше подготовиться к зиме и т. п. Поэтому количество детей не редко достигало пяти - восьми. Если попытаться вычислить общее количество людей живших в селе, к началу революции, взяв за основу усредненную семью из пяти человек, то в итоге получается, что в селе жило как минимум 2630 человек.

Вот один из эпизодов этого процесса рассказанного Александром Павловичем Меркуловым. В один из дней (к сожалению года он уже не помнит т. к. был еще ребенком) семью должны были прийти раскулачивать. Вроде бы и богатой нашу семью назвать было нельзя. Однако, тогда особо не разбирались, т. к. «сверху» приходил приказ раскулачить определенное количество «кулаков», а кто попадет в их число - не кого не заботило. Самое ценное, что было в доме - это 2 мешка хлеба. Чтобы сохранить хлеб, было решено зарыть его в сугробе (благо на дворе стояла зима). Так и сделали, а на счастье начавшаяся пурга и замела все следы. Благодаря этому пришедшие вечером люди хлеба не нашли, но зато отыскали под полом небольшой отрез ткани. Забрав его, они покинули дом.

Советского правительства не прошла мимо этих мест. В 1939 году церковь была закрыта. Священник - расстрелян. Чтобы такое капитальное здание не пустовало, из церкви сделали зернохранилище.

2 глава «

22 июня 1941 года жизнь в селе, как впрочем, и во всей стране, резко изменилась. Люди по-разному узнавали весть о начале войны. Многие узнали ее, будучи на работах в поле. Реакция была одна - шок. Многие не смогли сдержать слез.

На вспаханных полях сеяли пшеницу, рожь. Был еще и колхозный огород, но его обрабатывать, просто не успевали. Летом женщины и девушки целыми днями под солнцем работали на прополке в поле. Чтобы хоть как-то облегчить им работу десяти - четырнадцатилетние подростки возили для них в бочке воду, которую набирали прямо из реки.

Когда урожай созревал, его убирали опять же вручную. Женщины с серпами в руках сжинали по 35 соток в день каждая. А подростки в лугах собирали осоку, которой вязали снопы. Потом везли снопы на молотилку. А оттуда уже мальчишки везли зерно в мешках по 70-100 килограмм на хранение в бывшую церковь. Причем контроль со стороны госприемки был такой жесткий, что мешки взвешивали сначала возле молотилки, затем парни (12 -14 лет) каждый взваливал по мешку на себя и грузил на телегу. Второй раз взвешивали уже у церкви, куда и относили мешки. Тем, кто пытался укрыть хотя бы несколько колосков и унести домой - грозила тюрьма. Из районного центра присылали специальных уполномоченных (женщин), которые обыскивали женщин работающих в поле, перед тем как они уходили домой. Итогом такого контроля за годы войны стало 5 посаженнных в тюрьму женщин, которые пытались накормить своих детей.

С выплатой налогов связана одна из не многочисленных забавных историй того времени. В селе жила женщина, у которой домашнего скота не было вообще. Какое - то время она разными способами умудрялась платить налоги. Но потом такой возможности больше изыскать не смогла. Ее вызвали в сельсовет, началось обсуждения ее «поведения», а когда слово дошло до нее самой, она вышла и перед людьми спела частушку:

Меня вызвали на суд-

Я стою трясуся.

Присудили сто яиц-

А я не несуся.

В таких условиях тяжело жилось всем, и взрослым и детям, а дети, кроме того, что помогали на работах еще и учились. Сельская школа находилась возле церкви. Это было довольно большое здание. Как и большинство зданий того времени, она была деревянная. Детей тогда было очень много. К примеру, только на одной улице, по подсчетам современников проживало 68 детей. А во всей деревне насчитывалось 12 улиц. В отличии от современной школы тогда даже было по несколько параллельных классов. Школа была учебниками обеспечена, правда, они, конечно, не были новыми. Но ими пользовались очень аккуратно. У кого-то из детей учебники были свои и их передавали от старших братьев или сестер к младшим. А вот с тетрадями и чернилами был хуже. Тетради дети покупали на собственные деньги в Алексеевском или Чистополе. Тем, у кого денег на них совсем не было, школа тетради выдавала. Чернила же дети не покупали, а делали сами. Они соскабливали с печей сажу, а потом смешивали ее с водой. Печки в школе были в каждом классе, а специальный человек за доставку дров. (Дрова возили из лесочка, который находился по соседству с лугами, располагавшимися на залитых, сейчас Камой территориях. В войну эта местность не была затоплена, и там протекало несколько небольших речушек). Но, не смотря на это, в школе все равно зимой было холодно. Зачастую заниматься приходилось прямо в одежде и в варежках. Ситуацию немного облегчало то, что детей в школе кормили - но едой служил жиденький кисель из муки.

Учителями в школе были также в основном женщины. Среди коренных жителей учителями работали и эвакуированные из западных районов страны. Так историк - приехал из Белоруссии. Несколько человек приехали из Москвы. Москвичом был счетовод.

Заключение

В учебниках, по радио и телевидению, мы часто слышим слова благодарности солдатам, защитившим нашу Родину от немецко-фашистских захватчиков. При этом деятельность тыловиков как - то упускается из вида. Эту несправедливость необходимо исправлять. И пусть это рассказ о жизни и деятельности тружеников тыла прольет свет на их, может быть, не столь громкие, но подвиги. Ведь сколько им пришлось пережить, и при этом продолжать кормить и обеспечивать, не только всю страну, а еще и всю армию. Но полностью могут ощутить только те, кто жил в ту суровую пору.

Война тащила за собой

Детей, не ведающих детства,

И женщин с горькою судьбой.

Кто был в окопах, те - герои,

Остановившие фашизм,

Но тыл решительным настроем

Не меньший выдал героизм.

Жива еще в потомках память

Тех героических времен-

Советским труженикам тыла

Низкий наш земной поклон!

приложение1)

На сегодняшний день в нашем селе в живых осталась только одна участница Великой Отечественной войны - Былинцева Евдокия Ивановна, кавалер ордена Отечественной войны II степени.

Мир, завоёванный такой тяжёлой ценой, надо беречь. Сила нашего народа - в его единстве. Мы все - одна большая семья, дети одной страны. И если мы это будем хорошо помнить, то никакой враг нам не страшен.

Просмотр содержимого документа
«"Жизнь селян до и во время Великой Отечественной войны"»

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

Реченская основная общеобразовательная школа

Алекссеевского муниципального района Республики Татарстан

Фестиваль «Любознательные исследователи

окружающего мира»

Лаборатория «Этих лет не смолкнет слава»

Тема: «Жизнь селян

до и во время

Великой Отечественной войны»

Работу выполнила: Сорокина А.С.,

ученица 6 класса

МБОУ Реченской ООШ

Руководитель: Досова Елена Юрьевна

Введение

1глава «Довоенная жизнь селян»

2 глава «Жизнь селян во время Великой Отечественной войны»

Заключение

Список использованной литературы

Приложение

Введение

В 1945 году в истории нашей многострадальной страны открылась новая глава – сколь трагичная столько же и героическая. Фашизм долгие годы копивший силы нанес удар по людям Союза Советских Социалистических Республик. Сегодня мы знаем, что это была роковая ошибка руководства фашистской Германии и ее пособников. Эта ошибка станет для них в прямом смысле фатальной. Мы знаем и то, кто смог своими подвигами обеспечить победу над врагами. Многие советские солдаты сложили свои головы в этой жестокой, безжалостной борьбе.

Не будет преувеличением сказать, что советская Россия приняла на себя основной удар фашистской боевой машины. Но СССР не только не сломился, но остановил противника и впоследствии сыграл решающую роль в его уничтожении.

Но за счет чего СССР, считавшийся тогда европейцами отстающей в уровне развития страной, смог сделать это? Во многом за счет обычных советских солдат, из которых состояла армия. Именно они грудью отстояли нашу страну. Но что может противопоставить врагу солдат не экипированный, не вооруженный, голодный – только свою силу воли. Сила воли играет огромную роль, но она не единственный фактор победы. Для армии необходимо стабильное снабжение. Такое снабжение в годы ВОВ обеспечивали все жители тыловых районов. Именно о них, о том, как они жили, как трудились, пойдет дальше рассказ. Этот рассказ о жителях одного села, которое известно сейчас под названием Речное, а составлен он на основе воспоминаний людей живших в нем в то время.

Актуальность работы: как-то я задумалась над тем, что наш народ в 2015 году будет отмечать юбилей Победы, и пришла к выводу, что в это событие непременно нужно внести свой личный вклад: обратить внимание всех живущих на роль участников «трудового фронта» в Победе советского народа в Великой Отечественной войне.

Цель работы: собрать материалы (устные рассказы очевидцев) о жизни тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны, распространение которых будет способствовать развитию интереса к данной теме. Показать через воспоминания участников войны, что уважение к этим людям обязательно должно присутствовать в каждом из нас.

Задачи:

1.Ознакомиться с условиями жизни наших односельчан, бывших детьми в военные годы.

2. Оценить любовь к Родине, упорство в достижении цели, трудолюбие наших односельчан - тружеников тыла.

3. Представить оформленный материал широкому кругу учащихся нашей школы.

Объект исследования: подвиг тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны

Предмет исследования: тяжёлые условия жизни, ненормированный рабочий день, героический труд сельских тружеников способствовали победе над врагом.

Гипотеза исследования: распространение материалов, собранных в ходе поисковой работы будет успешным, если материалы будут содержать информацию о людях, проживающих в нашем селе и нашем районе.

База исследования: школьная библиотека, сельская библиотека с. Речное, информационныересурсы

Структура и объем работы: введение, 2 главы, заключение, список литературы, приложение

глава «Довоенная жизнь селян»

К началу XX века село было гораздо больше, чем современные его размеры. К началу революции 1917 года в селе было 526 дворов. В каждом дворе жила семья. Тогда на семью смотрели как на отдельную трудовую бригаду и соответственно чем больше семья, тем больше она сможет обработать земли в полях и огородах, больше накосить сена для скота, лучше подготовиться к зиме и т. п. Поэтому количество детей не редко достигало пяти – восьми. Если попытаться вычислить общее количество людей живших в селе, к началу революции, взяв за основу усредненную семью из пяти человек, то в итоге получается, что в селе жило как минимум 2630 человек.

Но не только количество жителей и домов отличало село от современного. Название так же было другим. Тогда оно называлось Остолопово. Это название сохранилось и до времен Великой Отечественной. Но еще до войны в селе происходило множество событий, о которых необходимо упомянуть, т.к. они являются иллюстрацией процессов, характерных для всей нашей страны.

Если описывать эти события в хронологической последовательности, то начать необходимо с такого горького для всех крестьян явления, как раскулачивание. Крестьянская земля, скот и даже многие личные вещи должны были перейти в общую собственность колхозов. Село Остолопово не стало исключением.

Вот один из эпизодов этого процесса рассказанного Александром Павловичем Меркуловым. В один из дней (к сожалению года он уже не помнит т. к. был еще ребенком) семью должны были прийти раскулачивать. Вроде бы и богатой нашу семью назвать было нельзя. Однако, тогда особо не разбирались, т. к. «сверху» приходил приказ раскулачить определенное количество «кулаков», а кто попадет в их число – не кого не заботило. Самое ценное, что было в доме – это 2 мешка хлеба. Чтобы сохранить хлеб, было решено зарыть его в сугробе (благо на дворе стояла зима). Так и сделали, а на счастье начавшаяся пурга и замела все следы. Благодаря этому пришедшие вечером люди хлеба не нашли, но зато отыскали под полом небольшой отрез ткани. Забрав его, они покинули дом.

Другим эпизодом стало событие, результаты которого жители Остолопово видят ежедневно до сих пор. Село отличается от деревни тем, что в нем есть церковь. В Остолопово такая церковь построенная еще в царские времена, стояла в целости еще довольно долго и после революции. Это самое масштабное строение в селе и до сих пор. Она выстроена из красного кирпича. Снаружи декорирована лепниной. К основному помещению прилегает высокая колокольня, которая в ясную погоду видна как минимум за 6 километров. Но антирелигиозная политика

Советского правительства не прошла мимо этих мест. В 1939 году церковь была закрыта. Священник – расстрелян. Чтобы такое капитальное здание не пустовало, из церкви сделали зернохранилище.

Этот же 1939 год выделился еще тем, что в ноябре этого года началась Советско-финляндская война. А с историей села она была связана следующим образом. После того как с потерпевшей поражение Финляндией был заключен мирный договор, в марте 1940 года, к СССР отошли обширные территории, в том числе на Карельском перешейке. На завоеванные территории стали заселять советских граждан. В числе других туда были отселены и 7 семей из нашего села. Но долго им там прожить не пришлось. Как известно, летом 1941 года началась Ве.ликая Отечественная война. Наступление на СССР велось и с территории Финляндии, и все, кто был переселен на недавно занятые территории, были эвакуированы в тыловые районы страны. Так эти 7 семей вновь вернулись в родное село.

Тем временем война набирала обороты. Страна в срочном порядке направляет все свои силы на организацию обороны.

2 глава «Жизнь селян во время Великой Отечественной войны»

22 июня 1941 года жизнь в селе, как впрочем, и во всей стране, резко изменилась. Люди по-разному узнавали весть о начале войны. Многие узнали ее, будучи на работах в поле. Реакция была одна – шок. Многие не смогли сдержать слез.

Буквально на следующий день в селе начали провожать на войну мужей, отцов, сыновей призванных в армию. Призывали, чуть ли не ежедневно, и каждый день село покидали по 10-15 человек. Многим из них вернуться было не суждено. Вскоре в селе взрослых мужчин почти не осталась. Исключением были лишь старики и подростки. На их плечи и на плечи женщин легли все полевые работы, домашнее хозяйство, ведение административных дел. Даже председателем колхоза (который назывался «Красное прикамье») была женщина. Работы было много. Положение усугублялось тем, что техники в колхозе практически не было. Правда был один или два трактора, но их основной функцией было приведение в движение молотилки. Для распахивания полей их не применяли. Поэтому практически весь труд был ручным. На поле работали все возраста. По - старинке пахали ручным плугом. Зачастую этим занимались дети. Один держал плуг и по мере сил не позволял ему вылезать из земли. А второй тянул за собой запряженную корову или быка, потому что всех лошадей забрали на нужды армии. Заставить корову идти прямо, и не испортить борозду было очень сложно. Кто-то справлялся, кто-то нет. Поэтому качество вспашки было зачастую плохим. Да и много времени на это уходило. Чтобы успеть распахать, как можно больше земли приходилось, даже, работать по ночам. Но и в этом случае много земли оставалось не обработанной.

На вспаханных полях сеяли пшеницу, рожь. Был еще и колхозный огород, но его обрабатывать, просто не успевали. Летом женщины и девушки целыми днями под солнцем работали на прополке в поле. Чтобы хоть как-то облегчить им работу десяти – четырнадцатилетние подростки возили для них в бочке воду, которую набирали прямо из реки.

Когда урожай созревал, его убирали опять же вручную. Женщины с серпами в руках сжинали по 35 соток в день каждая. А подростки в лугах собирали осоку, которой вязали снопы. Потом везли снопы на молотилку. А оттуда уже мальчишки везли зерно в мешках по 70-100 килограмм на хранение в бывшую церковь. Причем контроль со стороны госприемки был такой жесткий, что мешки взвешивали сначала возле молотилки, затем парни (12 -14 лет) каждый взваливал по мешку на себя и грузил на телегу. Второй раз взвешивали уже у церкви, куда и относили мешки. Тем, кто пытался укрыть хотя бы несколько колосков и унести домой – грозила тюрьма. Из районного центра присылали специальных уполномоченных (женщин), которые обыскивали женщин работающих в поле, перед тем как они уходили домой. Итогом такого контроля за годы войны стало 5 посаженнных в тюрьму женщин, которые пытались накормить своих детей.

Хотя колхозники трудились в поле целыми днями, помощи от этого колхоза они видели очень мало. Работали за трудодни. Каждый отработанный день фиксировался, но деньги колхозникам не выплачивали. Бывало, что работающих в поле кормили за счет колхоза (если это можно назвать едой). В большой котел бросали несколько горстей муки, перемешанной с толченым картофелем, заливали водой и варили. В итоге получалось, что-то вроде киселя. Иногда, если бригада хорошо работала, на нее выделялось несколько килограммов зерна или муки. После того, как ее поделят, на человека выходило по одному стакану, или еще меньше. А ведь дома их ждали голодные дети. Чтобы из зерна сделать муку (мельницы не было, да и кто будет молоть по одному стакану зерна) делали самодельные жернова. На 2 горизонтальных среза круглого бревна набивали осколки чугунных котелков, клали друг на друга и в центре забивали гвоздь. Такими жерновами можно было даже не перемолоть, а немного раздробить зерна.

Подобная небольшая помощь колхозов не спасала положение. В основном люди кормились за счет собственного хозяйства. Зимой питались тем, что летом вырастили на собственных огородах. Повезло тем, кто имел в хозяйстве корову или козу. Молоко, которое они давали, помогало не умереть с голоду. Летом, чтобы хоть как-то продержаться в пищу употребляли разную траву. Если щавель был более или менее съедобен, то другие травы скорее наносили вред здоровью. Также ели белену, крапиву, дикий лук и т.п. В семьях, где траву употребляли, в больших количествах, у людей опухали животы. Некоторых не спасло даже это. За годы войны несколько человек в селе умерло от истощения. Грибов по близости почти не росло, а ягод было так мало, что хватало только поесть прямо в поле.

В селе большой редкостью был готовый хлеб. Его зачастую покупали в Казани. Но прежде необходимо было заработать деньги. Многие женщины зарабатывали их тем, что из купленной шерсти вязали кофты и шали. Навязав несколько штук их уносили в райцентр или в города. Летом города и райцентры соединялись дорогами из щебня (правда другие дороги все были грунтовые, поэтому весной и осенью становились непроходимыми). Но кушать хотелось и зимой. Тогда, женщины по глубоком снегу отправлялись в Казань. Путь один конец составлял около 3-х дней. По дороге на ночь останавливались в деревнях, через которых проходили. Таких постояльцев принимали всегда радушно, тем более что они платили за ночлег около 10 рублей. Это сильно помогало «путешественникам» так как позволяло им отдохнуть и согреться, ведь одежда у них была совсем небогатая. Одевались в то, что оставалось от родственников. Не редко на ноги зимой одевали лапти и обматывали их овчиной. Одевали самодельные пальто, которые потом каждый год было необходимо подновлять, а иначе они разваливались прямо на хозяине.

При такой голодной жизни людей к тому же заставляли платить налоги в виде определенной установленной нормы сдачи государству яиц, молока, шерсти, мяса. Причем у тех, кто не состоял в колхозе, нормы были выше раза в два. Эти налоги должны были платить все, независимо от того, держишь ты скот или у тебя нет его вообще.

С выплатой налогов связана одна из не многочисленных забавных историй того времени. В селе жила женщина, у которой домашнего скота не было вообще. Какое – то время она разными способами умудрялась платить налоги. Но потом такой возможности больше изыскать не смогла. Ее вызвали в сельсовет, началось обсуждения ее «поведения», а когда слово дошло до нее самой, она вышла и перед людьми спела частушку:

Меня вызвали на суд-

Я стою трясуся.

Присудили сто яиц-

А я не несуся.

После такого неожиданного, но правдивого ответа эту женщину оставили в покое и уплаты налога больше не требовали.

В таких условиях тяжело жилось всем, и взрослым и детям, а дети, кроме того, что помогали на работах еще и учились. Сельская школа находилась возле церкви. Это было довольно большое здание. Как и большинство зданий того времени, она была деревянная. Детей тогда было очень много. К примеру, только на одной улице, по подсчетам современников проживало 68 детей. А во всей деревне насчитывалось 12 улиц. В отличии от современной школы тогда даже было по несколько параллельных классов. Школа была учебниками обеспечена, правда, они, конечно, не были новыми. Но ими пользовались очень аккуратно. У кого-то из детей учебники были свои и их передавали от старших братьев или сестер к младшим. А вот с тетрадями и чернилами был хуже. Тетради дети покупали на собственные деньги в Алексеевском или Чистополе. Тем, у кого денег на них совсем не было, школа тетради выдавала. Чернила же дети не покупали, а делали сами. Они соскабливали с печей сажу, а потом смешивали ее с водой. Печки в школе были в каждом классе, а специальный человек за доставку дров. (Дрова возили из лесочка, который находился по соседству с лугами, располагавшимися на залитых, сейчас Камой территориях. В войну эта местность не была затоплена, и там протекало несколько небольших речушек). Но, не смотря на это, в школе все равно зимой было холодно. Зачастую заниматься приходилось прямо в одежде и в варежках. Ситуацию немного облегчало то, что детей в школе кормили – но едой служил жиденький кисель из муки.

Учителями в школе были также в основном женщины. Среди коренных жителей учителями работали и эвакуированные из западных районов страны. Так историк – приехал из Белоруссии. Несколько человек приехали из Москвы. Москвичом был счетовод.

Рядом со школой и церковью стоял сельсовет. Это единственное здание, где была телефонная связь. А телефон в селе заменял отсутствующее радио. По телефону узнавали сводки с фронтов и другие новости. Чтобы не прокараулить какой - либо важный звонок в сельсовете было организовано круглосуточное дежурство. В основном дежурили подростки. Некоторые селяне узнавали новости из газет, но газеты стоили денег и поэтому были малодоступны.

Известие о том, что кончилась война, кто-то узнал из газеты, а потом новость пошла волной по всему селу. Люди, побросав в огородах лопаты, и прочие инструменты бросились в клуб. Там скопилось много народа. На глазах у многих вновь были слезы, но эти были уже слезы радости.

После войны жизнь постепенно стала налаживаться. В этот период в жизни села произошло как минимум два важных события:

строительство Куйбышевского водохранилища (1955-1957гг.), результатом которого стало затопление многих лугов;

переименование в 1965 г. села. Теперь она на картах, вместо Остолопово, появилось село Речное. Это название оно носит и сейчас.

Заключение

В учебниках, по радио и телевидению, мы часто слышим слова благодарности солдатам, защитившим нашу Родину от немецко-фашистских захватчиков. При этом деятельность тыловиков как – то упускается из вида. Эту несправедливость необходимо исправлять. И пусть это рассказ о жизни и деятельности тружеников тыла прольет свет на их, может быть, не столь громкие, но подвиги. Ведь сколько им пришлось пережить, и при этом продолжать кормить и обеспечивать, не только всю страну, а еще и всю армию. Но полностью могут ощутить только те, кто жил в ту суровую пору.

Война тащила за собой

Детей, не ведающих детства,

И женщин с горькою судьбой.

Кто был в окопах, те – герои,

Остановившие фашизм,

Но тыл решительным настроем

Не меньший выдал героизм.

Жива еще в потомках память

Тех героических времен-

Советским труженикам тыла

Низкий наш земной поклон!

И хочется назвать имена тружеников тыла нашего села: Байкова Валентина Степановна (1925 г. р.), Бабыкина Мария Григорьевна (1931 г. р.), Тимофеева Ольга Павловна (1918 г.р.), Балова Анастасия Алексеевна (1927 г.р.), Никитина Екатерина Матвеевна (1930 г.р.). (приложение1)

На сегодняшний день в нашем селе в живых осталась только одна участница Великой Отечественной войны – Былинцева Евдокия Ивановна, кавалер ордена Отечественной войны II степени.

Мы с трепетом прикоснулись к событиям Великой Отечественной войны, судьбам людей, которые пережили страшное лихолетье. После этой исследовательской работы мы сделали для себя определённые выводы.

Мир, завоёванный такой тяжёлой ценой, надо беречь. Сила нашего народа - в его единстве. Мы все – одна большая семья, дети одной страны. И если мы это будем хорошо помнить, то никакой враг нам не страшен.

Пусть мирным будет небо, богатыми поля, полноводными реки!

Пусть здравствует и процветает наша Родина!

Список использованной литературы

«Заметки о героях фронта и тыла» Н. П. Руткевич.

«Труженики тыла в Великой Отечественной войне» М.О. Антонян.

«Они вернулись с Победой. Алексеевский район Республики Татарстан.» - Казань: «Книга Памяти»,2005.- 352 с.

«Во имя победы» Н.М. Алещенко.

«День нынешний и день вчерашний» Н. Доризо.

«В годы суровых испытаний на защите Отечества» статьи / Борис Милицин.- Казань: Татар. кн.изд-во,2010.- 136 с.

Приложение 1. См. презентацию «Труженики тыла нашего села»

---